Заклинатель-пугало сидел на земле спиной к входу, вытянув настоящую ногу рядом с деревянной, но мешок на его голове сполз в сторону, открывая клочковатую седую бороду, – похоже было, его надевали впопыхах. Маленький топорик и груда растопки у него под рукой объясняли природу стука.
– Изыди! – каркнул старик. – Изыди, покуда проклятия мои не сгноили плоть твою на костях твоих!
Радгар захлопнул дверь и подвинул несколько корзинок и ведро так, чтобы подойти к огню и сесть, скрестив ноги.
– Мне нужно знать, когда я должен буду убить Вульфвера. – Еще ему не помешало бы, конечно, что-нибудь поесть, а еще уютное место, чтобы спать. От потемневшего горшка, булькавшего на углях, исходили аппетитные запахи, а вот с уютом здесь явно было туговато. Даже дома фраллей обставлялись побогаче: ни стола, ни стульев, вместо кровати – охапка веток с набросанными поверх них шкурами. Остальную меблировку составляли грубо слепленные глиняные горшки и пара дубовых сундуков. На стенах ни одной полки, зато напротив двери висел меч – и довольно дорогой, насколько он мог судить, разглядывая его сквозь дым. На крышке одного из сундуков лежало несколько книг и свитков, а также стояла чернильница и связка гусиных перьев… как, интересно, этот калека точит их одной рукой? Должно быть, заклинатель постоянно жил на уровне земли, словно дикий зверь. Наверное, с одной рукой и одной ногой ему даже вставать и садиться трудно. Он повернул голову, чтобы взглянуть на гостя, но в отверстиях для глаз не было видно ничего, кроме черноты. По крайней мере отверстий было два, а не одно, как было бы, если бы у него осталась только половина лица. Жуть!
– Отродье слизи, кто послал тебя мучить мертвого человека, и без того настрадавшегося?
– Никто не посылал меня, эальдор. Твой глитм призвал меня, так ведь?
– Мука, мука! Кто рассказал тебе про глитм, ателинг?
Ага! Подозрения подтверждались! Если заклинатель знал, кто он, значит, Радгар бывал здесь и раньше.
– Никто не говорил мне, эальдор. Это и так ясно.
– Не давай мне никаких титулов. Я мертвец, но если ты хочешь говорить с моим трупом, называй меня Хильфвером. – Голос заклинателя упал до противного хнычущего бормотания. – Женские ласки, белые руки… Что ясно?
Не уверенный в том, о каких именно женщинах идет речь, Радгар решил не обращать на них внимания.
– Из того, что ты делал, что ты говорил. Глитм – это ведь определение проклятия, да? Ты сравнивал стихии, чтобы узнать, какая из них убьет Вульфвера. Когда ты призывал их, ты стоял на острие Смерти и звал его, и в конце концов он шагнул на острие Воды – ты сказал ему, что он утонет, но на самом-то деле он только споткнулся о кувшин, правда? Так что это не считается, а шел-то он ко мне! Он шел ко мне и упал передо мной. Я и есть проклятие Вульфвера, его смерть! – Не всякий десятилетний малец смог бы додуматься до этого, но ателингу и положено быть умнее других.
– И ты этому рад, жабеныш?
– Ты не должен говорить со мной так.
– Я буду говорить с тобой так, как захочу. Отвечай мне, пока я не заставил тебя визжать от боли. Их руки белы…
– А ты не грози мне. Я королевский сын.
Старик поднес руку к своему капюшону.
– Отвечай на мои вопросы, Эйлединг, а не то я покажу тебе свое лицо, и тогда ты никогда больше не уснешь.
Эта угроза была для Радгара новой, и ее стоило обдумать.
– Нет, я не очень чтобы хотел убивать Вульфвера, но убью, если придется. Мы ведь с ним будем соперниками за папин трон, когда он состарится. Лучше уж я убью Вульфвера, чем позволю ему убить меня. Если он не будет мешаться у меня под ногами, я его не трону.
Жуткий старик даже взвизгнул от веселья.
– Земля и вода! Да он раздавит тебя одной левой, козявка мелкая. Огонь да рыба, вот так песня… От всего нынче пахнет музыкой. Зачем ты пришел сюда?
– Затем, что мне всего десять лет. – Подобная наглость подействовала на папу один раз – всего один, и вторая попытка использовать ее оказалась весьма неразумной, но Хильфвер то ее ни разу еще не слышал.
Старик раздраженно зарычал.
– Следующей зимы ты можешь и не увидеть. И ты надеешься съесть мой обед и спать у моего очага?
– О, спасибо, эальдор!.. То есть я хотел сказать, Хильфвер. Поделиться своей едой и местом у огня было бы очень мило с твоей стороны.
– Объясняй, червяк! Смерть и горе, что волки приносят…
– Было слишком темно, чтобы ехать после Вульфвера, а если бы я поехал вперед его, он бы меня увидел.
– Нет, зачем ты вообще здесь?
– Твое заклинание призвало меня, разве не так?
– Ты хочешь, чтобы я согласился, а Эйлед пощадил бы тогда твою задницу, мальчишка!
– Ну и это тоже, – согласился Радгар. Эта защита представлялась ему весьма удачной. – Твой глитм заставил меня поступить так.
– Как мог он призвать тебя, если ты явился прежде, чем я начал его? Если ты про него даже не знал? Что на самом деле привело тебя сюда?
Радгар пожал плечами. От запаха, исходившего из горшка, он едва не захлебывался собственной слюной. В горшке варилось мясо, которое, должно быть, привез Вульфвер, ибо как может однорукий человек поймать дичь и освежевать ее?
– Я отправился на фейринг верхом на своем жеребце, Свеальме, и взял с собой только верного друга Эйлвина Леофрикинга. Я решил поглядеть на Веаргахлейв и увидел, что кто-то подкармливает веаргов. Это было унфриф, поэтому я послал Леофрикинга домой за маршалом и фейнами, а сам поехал вперед на разведку.
Заклинатель издал странный, захлебывающийся звук, который сменился затяжным кашлем. Потом подбросил в огонь несколько палок.
– Грязь и смерть! Разве не запрещал твой отец тысячу раз ходить сюда?
– Не так часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153