Вульфвер снова ухмыльнулся своим щербатым ртом.
– Никуда не денешься. И синяков это не оставит.
Он замахнулся. Радгар благополучно увернулся от первого удара и попытался отбить второй, однако кулак фейна отшвырнул его руки, как пушинки, и с размаху угодил ему в живот. Бац!
Никто еще не бил его с такой силой. Он отлетел бы назад и растянулся на полу, если бы Фрекфул не поймал его. На мгновение он повис на руках у фейна, задыхаясь, борясь с тошнотой, не в состоянии выдавить из себя ни слова.
Тут его характер наконец взорвался. Неизвестно, откуда взялось в нем столько силы, но он ухитрился высвободиться и врезать своему ухмыляющемуся братцу по физиономии. Вульфвер зарычал и замахнулся снова. Бац!
Фрекфул снова поймал и удержал его.
– Славный удар. Давай еще. Вульфвер дал еще.
Бац!
– Моя очередь, – заявил Хенгест и врезал ему два раза по груди, справа и слева, выбив из него остатки воздуха. Бац! Бац!
Радгар оказался на полу, скорчившись от нестерпимой боли, пытаясь сделать хоть глоток воздуха. Он решил было, что те натешились, но мозолистые руки вздернули его обратно на ноги: наверное, это доставляло им особенное удовольствие – распрямлять его и снова давать съежиться. Бац! Бац! Он потерял счет ударам. Бац! Большая часть их приходилась по животу, только некоторые по груди или спине. Они перестали только тогда, когда все медовые лепешки вылетели из него обратно.
– Тьфу! – завопил Вульфвер. – А ну, убирай за собой, крысеныш!
Но Радгар его почти не слышал. Его продолжало рвать, он захлебывался, но не мог остановиться. Сквозь багровую пелену он слышал голоса, ощущал удары кулаков… Его мучители вдруг перепугались сильнее, чем он сам. Они хлопали его по спине, они дали ему дышать, но его продолжало рвать кровью. Голоса доносились до него словно издалека…
– Идиоты, вы же ему диафрагму порвали, он помрет!
– Надо его быстро в святилище к знахарю!
– Тихо, дураки, под нами женщины.
– Вот, и вытри тогда кровь, пока к ним не просочилась!
– Его надо в святилище, пусть его заговорят, пока он не помер.
– Нет! Хочешь, чтоб тебя повесили? Как только Эйлед узнает об этом, он повесит всех троих, умрет этот крысеныш или выживет…
Значит, умрет…
Впрочем, не сразу. До Радгара дошло, что его раздели, умыли и завернули в колючее вонючее одеяло. Вульфвер стоял рядом с ним на коленях, придерживая за плечи своей ручищей, протягивая другой кружку с вином.
– Ты ничего, Радгар? – тревожно бормотал этот здоровый ублюдок. – Мы… это… маленько перестарались. Так… это… вышло, мы не хотели. Мужские игры.
Радгар ничего не сказал – дыхание давалось ему слишком болезненно, чтобы тратить его, но кивнул. Он не знал, где он и как сюда попал… должно быть, это все виделось ему в бреду. Хенгест за дверью ползал на четвереньках, словно вытирал пол. Фейны не моют полов!
Вульфвер осторожно опустил его на тюфяк. Распрямляться было ужасно больно, поджать колени – еще больнее. Все тело болело. Он застонал, перекатился набок и сумел-таки съежиться.
– Оно, поди, на пир ты не пойдешь? – буркнул Вульфвер.
Радгар зажмурился. Он боялся, что эти ублюдки сломали ему что-то внутри. Все, что он мог сделать, – это не плакать от боли, сотрясаясь от кашля и рвоты, но по крайней мере этого удовольствия он им не доставил.
– Это я к тому, что надеть тебе нечего, – пояснил Вульфвер. – Фрекфул стирает твои шмотки, но навряд ли они высохнут к сроку.
Позже, когда он лежал, отвернувшись лицом к стене, он услышал, как вошла мама. Гнев ее сразу же сменился тревогой, она положила ему на лоб свою прохладную руку и засыпала его вопросами: что он делал? что ел? что пил?
– Боюсь, он перебрал вина, тетя, – донесся откуда-то сверху голос Вульфвера. – Стащил где-то, покуда мы отвернулись.
– Радгар! Как ты мог! Сколько ты выпил?
Пестуя жгучую боль в животе, Радгар мечтал лишь об одном: чтобы его оставили одного и дали спокойно умереть.
– Слишком много, – простонал он.
Он жалел, что пришел не отец. Он сильно сомневался в том, что сумеет обмануть маму. И все же это ему удалось, ибо она встала и, фыркнув что-то вроде «сам виноват», обратила свой гнев на Вульфвера.
– Ты, молодой человек, не оправдал доверия, возложенного на тебя королем. Мальчик ни за что не стал бы напиваться ни с того ни с сего, если бы ты и твои неотесанные дружки не поощряли бы его. Поскольку он не в состоянии никуда идти сегодня вечером, вы все трое останетесь здесь и будете охранять его, не оставляя ни на минуту, ясно? И если у меня будут еще неприятности с тобой, Сюневульфинг, я разжалую тебя в сеорла и выставлю тебя из фюрда так быстро, что ты и опомниться не успеешь. Если ты не можешь день уследить за тринадцатилетним мальчишкой, значит, ты и меча в руке не удержишь. Ясно? И как следует вычисти комнату. Здесь воняет как в хлеву. – И она, шелестя юбками, яростно выплыла из комнаты на банкет. Вульфвер пнул его в бок.
– Ну, вот теперь я точно хочу свернуть тебе шею.
– Вот бы и свернул, – всхлипнул Радгар.

6

К утру он понял, что если умрет, то не сразу, хотя опасался, что никогда больше не сможет стоять прямо. Комната, которую отвел ему Леофрик, возможно, служила обыкновенно в качестве кладовки – крошечная конурка, выгороженная в конце чердака. В лучшем случае ширина ее не превышала четырех футов, а в середине, где ее перегораживали дымоходы с нижних этажей, и того меньше. Два окна представляли собой узкие щели, и он вспомнил, как ухмылялся Леофрик, упомянув про них.
Даже встать на ноги заняло у него уйму времени. Каждое движение отдавалось в теле острой болью. Вторая комната оказалась завалена одеждой, бельем и тремя храпевшими нагишом сторожами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153