Пока я беседовала с капитаном Вертигусом, меня одолевали сотни «почему». Почему вы так поступили? Почему вы сделаете это именно теперь? Вы никогда не выставляли себя перед РСЗК – и передо мной – в таком свете. Желая отыскать ответы, я решила, что вы пожертвовали честью и карьерой в попытке провести через совет законопроект об отделении полиции. Но теперь вы навели меня на другую мысль.
Она вскочила и устремила взгляд на его единственный глаз.
– Вероятно, вы настояли на моей скорейшей встрече с капитаном Вертигусом для того, чтобы одним махом избавиться от людей, которые охотно поддержали бы такой законопроект.
Сердце Мин бешено стучало, словно боялось расплаты за те слова, которые она только что высказала вслух. Руки, не привыкшие к бездействию, пылали. Взгляд разил наповал, как карающий меч правосудия.
Лицо Уордена посуровело. Наверное, он хотел поморщиться, но через секунду его черты разгладились, и только невнятное сожаление в морщинах вокруг глаз вносило диссонанс в холодную бесстрастность.
– Если бы я хотел вас убить, – сказал Диос, – если бы я был человеком, который решает проблемы, взрывая своих подчинённых и политиков, то мой способ убийства был бы более честным, чем у кадзе.
Она с трудом понимала его слова. Диос больше не желал говорить с ней громко. Однако слух мало-помалу возвращался, и Мин уже могла различать сказанное.
«Более честным, чем у кадзе».
Как только он сказал это, Мин поверила ему. Он снова стал Уорденом Диосом, которым она восхищалась, – Уорденом Диосом, которому она посвятила свою жизнь. Мин не могла ошибаться в нём столько лет. Идея о его связи с кадзе была нелепой фантазией. Он просто сбил её с толку.
На миг она так расстроилась, что не могла говорить. К счастью, этого и не требовалось. Продолжая тему, Уорден риторически спросил:
– А вы когда-нибудь задумывались о том, что именно мы – я имею в виду всех нас, полицейских, – несём ответственность за существование таких мест, как верфи «Купюры»? Что, может быть, людям жилось бы гораздо лучше, если бы мы не были такими могущественными и незаменимыми?
Мин конвульсивно сглотнула. Она знала, что Уорден не ждал от нёс ответа. Но поскольку была сердита, то ответила:
– Это абсурд. Не мы создали Термопайла. Не мы создали амнионов. Без нас остальное человечество просто не могло бы выжить.
Усмешка изогнула его губы.
– Я так не думаю. Человеческая история полна ошибок, и я полагаю, что мы могли бы назвать их вынужденными ошибками. Использование власти и силы для управления людьми вызывает решительное противостояние. Энгус и амнионы – хороший пример. Прежде чем мы поймали его, он находился между двух огней, между двух врагов – амнионами и нами. Они угрожали изменить и отобрать его человеческую сущность. Мы хотели убить его или по крайней мере посадить за решётку. Что бы вы сделали на месте этого пирата? Мы бряцали оружием, а амнионы предложили ему выгодный бизнес. И они всегда держали своё слово, так как понимали, что малейшее недоверие могло бы повлечь за собой потерю многих выгод. Так что бы вы сделали?
Мин смотрела на Уордена с таким неодобрением, словно уже видела, как мутагены изменяют структуру его костей.
– Разве ответ неясен? – спросил он. – Если бы вам пришлось выбирать между смертью от рук сородичей и риском превратиться в амниона, вы были бы сумасшедшей, не избрав второго. Амнионы для пиратов – меньшее из зол, потому что они дают им шанс на выживание. Как только вы начинаете считать полицейских своими врагами, у вас остаётся только один разумный выход – пиратство.
Он с усмешкой взглянул на неё.
– А мы создаём правила. Мы придумываем ограничения, которые определяют нелегальную деятельность. Мы ставим Энгуса в такое положение, что ему приходится выбирать между нами и амнионами. Разве можно ожидать от него какой-то рассудительности? Разве можно убедить его в том, что амнионы представляют собой угрозу для всего человечества? Ведь он считает угрозой нас. Он воспринимает реальность со своей точки зрения. А какая может быть точка зрения у человека, который всю жизнь в бегах? Для Энгуса амнионы в сто раз лучше нас. И, значит, это мы создаём таких людей. Это мы создаём нелегалов на верфях «Купюры», контрабандные космопорты и поселения, которые делают бизнес с амнионами. Если бы мы не контролировали пиратство так жёстко и если бы мы не были настолько самоуверенны, нелегалы не стали бы смертельной опасностью для людей.
Гнев Мин уступил место печали. Она по-прежнему могла верить Уордену, но он изменился. Прежде Диос объяснял задачи копов по-другому. Она сжала зубы, чтобы не заплакать.
– Зачем же мы продолжаем работать? Какой смысл заниматься тем, во что мы сами не верим?
Голос Уордена понизился до шёпота. Если бы Мин не видела его губ, то могла бы подумать, что слова приходят из окружавшего их обоих полумрака.
– Поскольку люди, которым нам полагается служить, и люди, которым мы служим, не одни и те же, полиция защищает не человечество, а Концерн рудных компаний. КРК получаст прибыль от пиратства. Нелегалы укрепляют хватку Фэснера на рынках сбыта.
«Что-то не то», – подумала Мин. И говорил ли он правду? Или это была очередная попытка отвлечь внимание? Зачем он очернял полицию и подвергал сомнению труд всей его жизни? Хотел убедить её, что способен послать кадзе к капитану Вертигусу и тем самым протолкнуть через совет законопроект об отделении?
Нет, это не имело смысла. Если бы капитана убили, никто в совете не узнал бы о законопроекте. Документы сгорели бы вместе с капитаном Вертигусом Кроме того, она заметила удивление в глазах кадзе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173