Однако когда об убежище кинозвезды стало известно, в ресторанчик повалили заезжие туристы, заказывая спагетти, фрикадельки и даже пиццу, чем вывели из себя шеф-повара, который пригрозил, что уволится. Киноактер перестал появляться в ресторане, его владельцы подняли цены, туристы перебрались в другие заведения, где могли встретить какую-нибудь знаменитость, чтобы потом поделиться впечатлениями в Джоплине или Седар-Фоллз. А может, в Чикаго или Далласе. В Америке много желающих поглазеть на знаменитостей, и живут они не только в Джоплине или Седар-Фоллз.И теперь в «Доминике» вновь царили тишина и покой, цены остались астрономическими, шеф-повар сиял от счастья, а ресторан выполнял первоначальную задачу — приносить владельцам убытки, чтобы хоть как-то прикрыть прибыли от других, не столь респектабельных предприятий.Паризи уже сидел за столом, жуя стебелек сельдерея, когда я вошел в ресторан в самом начале девятого.— Пытаюсь бросить курить, — пояснил он. — Говорят, что сельдерей помогает этому.— Удачи тебе. — И я поднес зажигалку к сигарете.— О, черт. — Паризи выудил из кармана янтарный мундштук. — Одолжи мне сигарету. Курить брошу завтра.Мы заказали по мартини, затем углубились в изучение меню.— Ты голоден? — осведомился Паризи.— Пожалуй, что да.— Я тоже. Пришлось пропустить ленч. Закажем жареное мясо?Жареное мясо стоило двадцать семь с половиной долларов.— Нет возражений.Паризи широко улыбнулся, не вынимая изо рта мундштук.— Как я и говорил, я голоден.Паризи долго объяснял официанту, разумеется, на итальянском, как жарить мясо, что положить в салат, какое подать вино. Я оглядел наполовину пустой зал. Ниша, в которой принимал гостей киноактер, отпугивала темнотой, и я подумал, что со временем в ней следовало бы устроить храм экранного дива. В ожидании главного блюда мы с Паризи говорили о покере и потягивали мартини.— Этот Уиздом в прошлую субботу тоже проигрался. — Паризи попросил у меня еще одну сигарету.— Он может себе это позволить.— Сколько ему оставила бабушка, пять миллионов?— Семь, но они вложены в фонд, и он должен жить на проценты.— И сколько ему причитается?— Если исходить из пяти процентов, то 350 тысяч в год, но, возможно, процентная ставка еще выше.— О Господи, при таких деньгах он мог бы одеваться получше. — Паризи ценил в людях опрятность.— Наоборот, с такими деньгами он может позволить себе оставаться разгильдяем, — возразил я.Паризи кивнул, не то чтобы соглашаясь со мной, но показывая, что он распорядился бы этими деньгами лучше, чем Парк Тайлер Уиздом Третий, ходивший по городу в кроссовках и футболке.— А чем он занимается? — спросил Паризи. — Не играет же он целыми днями в покер?— Шутками.— Шутками? Как в «Ридерс дайджест»?— Не совсем, Уиздому нравится подшучивать над известными людьми, которым недостает чувства юмора.— Но ведь они не понимают шуток.— Это-то и забавляет Уиздома.Паризи заинтересовался.— Что же это за шутки? Не вспомнишь ли одну из них?— Хочешь, расскажу тебе о парке Бонфорд Джентри?— Где это?— У Уиздома есть ферма или поместье в Коннектикуте. Там у него жил старый полуслепой эрдельтерьер. Лет тринадцати или четырнадцати. За ним присматривал садовник. Однажды садовник взял собаку с собой и поехал в близлежащий городок. Там собака вылезла из машины и решила погулять. День выдался жаркий, и у нее вывалился язык. В таком виде эрделя увидел мэр, кликнул копов, и они застрелили собаку.— Подумали, что она бешеная? — догадался Паризи.— Этим они потом оправдывались.— И что произошло?— Садовник забрал трупик эрделя, увез в поместье и похоронил. Позвонил Уиздому и все рассказал. У Уиздома выдалась свободная пара недель, он поехал в Кеннектикут и заглянул к мэру. Городские власти как раз собирались разбить новый парк. Уиздом заявил, что оплатит все расходы, если парк назовут Бонфорд Джентри, в честь давнего друга. Он даже предложил построить фонтан. Мэр принял все за чистую монету и не ждал никакого подвоха. Началось строительство, и Уиздом действительно платил: за деревья, качели, клумбы, кусты. К месту установки фонтана подвели трубы, и ночью, перед открытием парка, Уиздом привез на грузовике фонтан, подключил к трубам, укрыл брезентом.Парк открывали в субботу. Мэр произнес речь, полную слов благодарности Уиздому, а затем дернул за шнур. Брезент упал, одновременно пошла вода. По основанию фонтана тянулась надпись: «Бонфорду Джентри, близкому другу и верному спутнику, 1954 — 1968». Сам фонтан являл собой восьмифутовую скульптуру Бонфорда Джентри, эрделя, застреленного по приказу мэра. Бонфорд Джентри стоял, задрав левую заднюю ногу, и писал водой.— И что сделал мэр? — поинтересовался Паризи.— Ничего.— Он не вспомнил, что приказал застрелить эту собаку?— Нет.— Тогда он ничего не понял?— Нет, что и дало повод Уиздому от души посмеяться.— Да, пожалуй, таких историй в «Ридерс дайджест» не найдешь, — признался Паризи.— Согласен, там пишут совсем о другом.Покончив с мясом, мы заказали по бокалу бренди, два доллара каждый, и по чашечке кофе, по 75 центов. Паризи позаимствовал у меня еще одну сигарету, вставил в мундштук, прикурил от спички.— Ладно, ты пригласил меня на обед не для того, чтобы рассказывать собачьи истории.— Ты абсолютно прав.— Тебе опять предложили стать посредником?— Да.— Где?— В Вашингтоне. У вас есть какие-нибудь контакты с Вашингтоном?— Никаких. Там заправляют черные, и мы оставили их в покое. В Балтиморе — другое дело. С Балтиморой у нас самые тесные отношения.— Я должен выкупить и вернуть владельцам некий предмет, украденный у них, в обмен на двести пятьдесят тысяч долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53