Значит, они выходили на одного из моих знакомых. А раз они из тех, кто стреляет людям в затылок, возможно, и мне удастся установить их личности.Майрон Грин помолчал.— Неплохая идея. При условии, что она ни в коей мере не помешает переговорам по обмену щита на деньги.— Если я выясню, что имею дело с теми, кто не оставляет свидетелей, никаких переговоров не будет. Переговоры, заканчивающиеся выстрелом в упор, мне не по нутру.— Конечно, конечно. Я не об этом.— О том, что тебе нужны две с половиной тысячи долларов?— Нет, черт побери, не нужны мне эти две с половиной тысячи, а если ты думаешь, что моя доля слишком велика, в этот раз я не возьму с тебя ни цента.— Успокойся, Майрон. Ты же астматик, тебе нельзя волноваться.— К черту мою астму, Сент-Ив, — по фамилии Майрон Грин называл меня только в состоянии крайнего возбуждения.— Что тебя гложет? — поинтересовался я.— Сегодня утром мне звонили из Вашингтона.— Фрэнсис Уинго?— Нет. Из государственного департамента.— И что они хотят?— Они, вернее помощник заместителя секретаря по африканским делам, некий мистер Литтмен Кокс, хотят, чтобы щит был возвращен Жандоле. Этот мистер Кокс, надеюсь, я правильно расслышал его должность, — помощник заместителя секретаря, пожелал узнать, не может ли государственный департамент чем-нибудь помочь.— Как? — поинтересовался я.— Именно этот вопрос я ему и задал. Он предложил подключить к этому делу ФБР.— Что ты ему сказал, Майрон?— Брось этот тон, Сент-Ив. Я заверил его, что в этом нет абсолютно никакой необходимости, что мы привыкли работать в одиночку и, если он действительно хочет помочь, пусть позаботится о том, чтобы ФБР держалось в стороне до получения щита музеем.Я решил, что Майрону Грину пришелся по душе звонок из госдепа. А еще больше понравился ему отказ от помощи. Тем самым он уже причислял себя к главным действующим лицам, отсюда и местоимение «мы».— Что еще сказал помощник заместителя секретаря по африканским делам после того, как ты отверг его помощь?— Он продолжал долдонить, что мое положение не позволяет мне оценить политическое значение щита Компорена, а его возвращение... я даже записал эту фразу, «станет краеугольным камнем будущих отношений между Жандолой и Соединенными Штатами». Как тебе это нравится?— Последнее лишь означает, что Штаты солидаризируются с Британией и не хотят, чтобы Франция и Германия оказывали помощь Компорену.— Откуда тебе это известно? — удивился Майрон Грин.— Меня просветил Консепшн Мбвато.— Понятно, — по голосу чувствовалось, что ничего-то ему не понятно. — Короче, я дал ему от ворот поворот и предупредил, что мы умоем руки, если в дело вмешается ФБР.Когда он положил трубку, я позвонил и попросил Эдди, дневного коридорного, принести мне сандвич с бифштексом и стакан молока.— Бифштекс сегодня так себе, — ответил Эдди.— А как сегодня ливерная колбаса?— Колбаса хорошая.— Тогда неси сандвич с ливерной колбасой.Дожидаясь Эдди, я расписался на обороте чека, положил чек в конверт и адресовал его Майрону Грину. Когда же Эдди принес сандвич, я заплатил за него и дал Эдди два доллара, чтобы поставить на лошадь, которую я выбрал в самолете, и письмо.— У них опять нет шестицентовых марок, — предупредил Эдди, — но у меня завалялись несколько штук.— Во сколько они мне обойдутся?— По десять центов штука.— Наклей на письмо одну, — я дал ему десять центов. Вот почему я так люблю Нью-Йорк. Сосед никогда не откажет в помощи. Правда, не без выгоды для себя.Я съел сандвич и остаток дня провел в ожидании телефонного звонка, читая детектив, купленный в вашингтонском аэропорту, — об агенте ЦРУ, который два года болтался по Китаю, отравляя источники питьевой воды.К шести часам телефон так и не зазвонил, но я подождал еще пятнадцать минут, прежде чем набрать номер.— Авторемонтная мастерская «От А до Я», — ответил мужской голос.— Мне нужен Паризи.— Кто?— Паризи, — отчетливо произнес я. — Джонни Паризи.— Такого здесь нет.— Скажите ему, что звонит Филип Сент-Ив.— Сент-... кто?— Ив. Повторить по буквам?— Сейчас погляжу.Через пару минут трубку взял Паризи.— Привет, Везунчик.— Мне понравился твой новый секретарь.— Ты о Джое? Что-то в нем есть, не так ли?— Полностью с тобой согласен.— Между прочим, вернувшись от тебя в субботу, я понял, что проигрался в пух. Вечер обошелся мне в девятьсот баксов, и большая их часть перекочевала к Огдену.— Ему нужны деньги. В следующем месяце его дочь идет в колледж.— Черта с два. Он столько заколачивает, что может отправить в колледж дюжину дочерей, причем это никак не отразится на его бюджете.— Таких богачей просто нет, — возразил я.— Может, ты и прав, — не стал спорить Паризи. — Все было по-другому, когда мы учились в колледже. Не понимаю я нынешнюю молодежь. Вечно орут, бунтуют, чего-то требуют.— Они просто другие.— Им слишком легко достаются деньги, — определил причину Паризи.— Ты сможешь пообедать со мной сегодня? — сменил я тему.— В десять у меня встреча с одним парнем.— Подъезжай к восьми, и я угощу тебя бифштексом.— У «Доминика»?Я вздохнул. «Доминик» означал, что мне придется выложить за обед сорок долларов.— У «Доминика».— Идет. В восемь часов.Я уже собрался попрощаться, когда он спросил:— Ты снова работаешь, не так ли?— Работаю, — подтвердил я.— Я так и понял. — И он положил трубку. * * * «Доминик» — небольшой ресторанчик в западной части 54-й улицы — однажды приобрел популярность, когда один голливудский актер стал захаживать туда, приезжая в Нью-Йорк. В ресторане царили тишина и покой, посетителям подавали отменную еду, да еще тридцать процентов стоимости ресторана принадлежали доброму другу кинозвезды, занимавшему достаточно высокую ступеньку в преступной иерархии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53