Мы остановились напротив старого каркасного дома на две семьи. На нерасчищенной подъездной дорожке стояли три припорошенные снегом машины, одна из них — «эскорт» Хуаниты.Хуанита открыла нам дверь: в джинсах и футболке с изображением Микки Мауса. Посмотрела на меня, на Хоука — он держал в руках дробовик — и снова быстро перевела взгляд на меня.— Мой друг — охотник на куропаток, — сказал я.— Что вам нужно? — спросила Хуанита.— Войти и поговорить.— А если нет?— Мы все равно войдем.— А если я вызову полицию?— Мы не дадим.Лицо Хуаниты слегка запылало, глаза словно увеличились.— Вот как? — отрывисто бросила она.Я переступил через порог и оказался в гостиной, Хоук последовал за мной, прикрыв за собой дверь.— Соседи дома, — поторопилась сообщить Хуанита.— Вот черт! — как бы расстроился Хоук.Глаза Хуаниты забегали: скользнут по Хоуку — и в сторону, скользнут — и в сторону, лицо продолжало рдеть нервным румянцем.— Присядем? — предложил я.Хуанита посмотрела на меня:— Да, конечно. Садитесь.Я сел в обтянутое твидом кресло с деревянными закругленными подлокотниками. Хуанита стояла в арке, ведущей в столовую. Хоук прислонился спиной к двери, держа ружье дулом вниз.— Что это за ружье? — спросила Хуанита.— "Смит-и-вессон", — ответил Хоук. — Помповое ружье. Двенадцатый калибр, заряжается четырьмя патронами сразу.— Я долго ломал голову, но так и не смог понять... — Я смотрел на Хуаниту — она на меня. — Если вы так восхищены Фелипе Эстэвой, зачем вам было говорить, что его жена спала с Вальдесом, тем самым сразу наводя меня на Эстэву?Хуанита взяла с верхней полки дешевой еловой этажерки пачку сигарет и закурила.— И еще одно я не смог объяснить: когда я спросил вас, спали ли вы с Вальдесом, вы посмотрели на меня так, будто проглотили бейсбольный мячик, а затем скрылись за дверью женского туалета, оставив меня в одиночестве.— Хотите кофе? — спросила Хуанита. — У меня растворимый.— Нет, спасибо. Пытаюсь держать себя на одной чашке в день, — сказал я.Хоук молча мотнул головой.Все помолчали. Через стенку из соседней квартиры доносился слабый звук работающего телевизора.— А теперь я узнаю, что с Эмми Эстэвой спал Бейли Роджерс.Хуанита глубоко затянулась, задержала дым и выпустила через нос. Она молчала.— И еще я узнаю, что вам это было известно.Лицо Хуаниты пылало.— Так как его жена обратилась к вам за помощью и обсуждала с вами свои семейные проблемы. Она рассказала вам, что Бейли куплен Эстэвой и что он спит с его женой Эмми.Хуанита снова затянулась — у сигареты вырос длинный пепельный хвост. Казалось, она ушла в себя, но ее темные глаза были широко раскрыты.— И что из этого следует? — раздался ее голос, как из глубокой мертвой шахты.— А то, что у вашей пациентки убили и мужа и ребенка. А уитонские легавые собираются прикончить меня. Пора делиться секретами.Хуанита заскользила глазами по комнате. Ссутулив плечи и обхватив себя левой рукой, она вцепилась в локоть правой, державшей сигарету всего в дюйме ото рта, но, видимо, напрочь позабытую, дым тонкой струйкой вился вверх, к грязному потолку комнаты. Она переводила взгляд с Хоука на меня и с меня на Хоука.— Кому вы рассказывали об этом, Хуанита? — спросил ее Хоук.Его голос прозвучал мягко, но это не сработало. Глаза Хуаниты вновь скользнули по мне.— Вы рассказали Эстэве? — спросил я.Сигарета обожгла ей пальцы, она, вздрогнув, выронила ее на пол и раздавила ногой.— Вы сообщили Эстэве, что шеф полиции трахает его жену, — сказал Хоук.— И Эстэва убил его, — сказал я.— И получается вроде того, что это вы его сами убили.Хуанита покачала головой, скорее отвергая обвинения и не соглашаясь с тем, в чем ее обвиняют.— Вы рассказали Эстэве, — повторил я.Снегопад прекратился, по крайней мере, на время. За окном убогой комнаты Хуаниты не кружилась на ветру ни одна снежинка. Хуанита вытащила из пачки еще одну сигарету и прикурила. Затянувшись и выпустив дым, она посмотрела на кончик сигареты и положила спичку в пепельницу.— Сначала не ему, — сказала она.— Кому?Она еще крепче вжала в себя правый локоть.— Эрику, — прозвучало еле слышно.Я едва понял ее.— Вальдесу?— Да.Я ждал.— Мы... Мы были... близки. И... он постоянно спрашивал меня, не знаю ли чего-нибудь, что дало бы ему возможность подступиться к кокаину.Она замолчала. Дышала она тяжелее и громче, чем говорила: от волнения ей не хватало воздуха. Глаза блуждали по комнате, ничего не видя.— И...— И я рассказала ему о том, что услышала от Кэролайн, — торопливо выдохнула она из себя.— Что он кормится денежками Эстэвы и спит с его женой?— Да.— А Вальдес? Он спал с Эмми?— Нет.— Вы говорили, что спал.— Я солгала.— Зачем? — спросил Хоук.Она не ответила, только покачала головой и опустила глаза.— Из соображений этики, — ответил я Хоуку за нее. — Она не хотела рассказывать мне о том, что узнала от своей пациентки, но она хотела, чтобы я знал, что Эмми погуливает на стороне, чтобы заставить меня приглядеться к ней пристальней и самому выйти на Бейли.— Она не рассказала тебе о Бейли потому, что это была тайна ее пациентки, и она не имела права ее разглашать, так?— Да. Она просто сказала мне, что Эрика убил Бейли, потому что был подлецом и негодяем.— Но Вальдесу-то она выложила все, — сказал Хоук.— Из любви, — пояснил я.— Горячей, — сказал он.— Которая его и убила.Хуанита отвернулась от нас, прислонившись к косяку арочного прохода и уставившись невидящим взглядом в пустую столовую.— Поэтому я и сказала вам, что Эрика убил Бейли Роджерс, — проговорила она, стоя к нам спиной. — Я знала, что Эрик разговаривал с ним об этом.— Шантажировал, — сказал я.Она сказала, не оборачиваясь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46