Снег, скопившийся на раме за окном, обрамлял стекло живописными треугольниками. Фа-ла-ла-ла-ла.— Кого он предал? — спросила Сьюзен. Кэролайн покачала головой. По дороге мимо дома проехал снегоочиститель, дребезжа и скребя по асфальту ножом и грохоча цепями.— Брет был очень сообразительным, — сказала Кэролайн и опустила глаза. — Он очень старался, но у него не получалось. Он никогда не смог бы стать таким, как Бейли, таким, каким Бейли хотел его видеть... Таким сыном, какого Бейли заслуживал. Мы старались, но...— Трудно жить, пытаясь соответствовать чьим-то дефинициям.Кэролайн подняла на нее глаза и сдвинула брови.— Извините?— Наверно, трудно жить, стараясь быть точно таким, каким ты должен быть по мнению кого-то другого.— Да. Да, ужасно тяжело. Я пятнадцать лет старалась.Сьюзен легким кивком пригласила ее продолжать.— Очень старалась. Изо всех сил, — сказала Кэролайн и посмотрела на свои колени. На ней была серая фланелевая юбка и темно-синий свитер. На шее — зеленый шелковый шарфик, завязанный спереди мягким узлом. Густые волосы зачесаны назад и перехвачены зеленой шелковой лентой. — Он хотел... он хотел, чтобы все было правильно. Он был замечательным человеком, и он заслуживал лучшего. — Кэролайн затрясла головой, будто пыталась избавиться от каких-то мыслей. — Но... не получалось. Я была не в силах... Я не могла так больше жить.— Да, это очень тяжело, — сказала Сьюзен.По щекам Кэролайн Роджерс покатились две слезинки. Потом еще две, и еще... Плакала она молча.— Извините, — сказала она, проведя под правым глазом костяшкой указательного пальца.— Поплачьте, пусть все выйдет вместе со слезами, — посоветовала Сьюзен.Кэролайн вытерла левый глаз и опустила руки на колени. Слезы покатились быстрее. Потом она закрыла лицо обеими руками и разразилась бурными рыданиями:— Я просила... я умоляла его... подумать о нас... подумать... о Брете... если ему наплевать на меня... — Слова вылетали в промежутках между рыданиями, с глотками воздуха.Сьюзен уловила перелом в ее состоянии.— Что он говорил? — в нужный момент спросила она.— Он говорил, что Брету повезло, что у его отца есть связи, что сам бы он работу не нашел, — давясь рыданиями, говорила Кэролайн.Сьюзен кивнула, Кэролайн всхлипнула, пытаясь что-то сказать.— Работу! — выдохнула она. — Как будто работать на наркодельца — это хорошо. — Она тяжело, прерывисто дышала и плакала, выплескивая из себя слова, будто боясь не успеть сказать всего. — Будто иметь отца — наркодельца — это хорошо... Как будто блуд — это хорошо... Чтобы и Брет вырос таким же. — Кэролайн вдруг замолчала и, казалось, впала в прострацию. — Как он, — выдохнула она.Она соскользнула с дивана на пол, на колени, снова выдохнула: «Как он» и переломилась пополам, уткнув лицо, спрятанное в ладони, в колени, и закачалась из стороны в сторону.Я посмотрел на Хоука — на его лице никаких эмоций. Посмотрел на Сьюзен — она сконцентрировала всю себя на Кэролайн.— У Бейли была любовница? — спросила она.Кэролайн кивнула, все так же раскачиваясь всем телом.— Он работал на Эстэву?Кэролайн снова кивнула.— Кто была его любовница?Кэролайн замерла и подняла на Сьюзен удивленное лицо, как если бы ее спросили, где верх, а где низ. Голос прозвучал неожиданно чисто:— Эмми, — сказала она. — Эмми Эстэва. Кто же этого не знает?— Вам было очень больно...— Да.— Как вы с этим боролись?— Я пыталась... Я старалась быть для него желанной, стать такой, какой бы он хотел меня видеть...— Это трудно, не так ли?— Да.— Очень трудно, — проговорила Сьюзен.— Да.— Так что же вы сделали?Кэролайн молча покачала головой.— Вы обращались за помощью?— Совсем недавно, — проговорила она. — Я говорила с доктором Вагнером.— Что вы ему сказали?— О Бейли — ничего. — Она вскинула на Сьюзен испуганные глаза. — Только о том, что у меня депрессия, а дома не все хорошо складывается. И доктор Вагнер посоветовал мне обратиться к социальному работнику.В комнате на мгновение воцарилась тишина. За окном все падал снег.— К кому именно? — спросила Сьюзен.— Молодая женщина, латиноамериканка. Мисс Олмо.— Как часто вы встречались с ней?— Два раза в неделю в течение почти трех месяцев.— И вы рассказали ей о Бейли?— Сначала нет, — сказала Кэролайн. — Но мисс Олмо сказала, что если я хочу, чтобы она мне помогла, я должна доверять ей.— Конечно, — сказала Сьюзен.— И я ей все рассказала.— Кому-нибудь еще вы о Бейли рассказывали? — спросила она.— Нет, ни одному человеку.Я взглянул на Хоука. Он — на меня.— Но все дело в том, что ничто не помогло. А теперь уже поздно.— Не поздно, — сказала Сьюзен. — И вам потребуется еще не меньше трех месяцев.— Для чего?— Для того, чтобы вновь научиться желать прихода завтрашнего дня.Кэролайн замотала головой из стороны в сторону.— Да, — сказала Сьюзен. — Я помогу вам, он поможет вам, — Сьюзен кивнула в мою сторону. — Сейчас вы в это не верите, но все еще будет хорошо.Кэролайн ничего не ответила, она просто села и уставилась в окно, за которым в черноте ночи кружили белые хлопья снега. Глава 32 Хоук сидел за рулем, я, держа дробовик, рядом с ним на переднем сиденье. Снег падал все так же мягко, временами прерывая свое кружение, словно раздумывая, не обернуться ли бураном.— Отправляюсь пострелять мафиози, а попадаю на сеансы психотерапии, — говорил Хоук, — как у доктора Рута.— Дойдет очередь и до мафиози.— Надеюсь.Крытый красной черепицей дом Хуаниты Олмо оказался в десяти минутах езды сквозь снегопад. На пути нам вновь встретилась снегоуборочная машина и молодая родительская пара, которая везла на санках чадо, укутанное до состояния колобка, мальчик это или девочка — определить не представлялось возможным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46