Потому беллетрицейская поговорка гласит: «Побочный сюжет много сил бережет».
Текстовый маркер: аварийное приспособление, внешне напоминающее спортивную ракетницу. Созданный бел-летрицейским конструкторским отделом, текстовый маркер позволяет попавшему в ловушку беллетрицейскому «маркировать» текст книги, в которой он застрял, используя специальный шрифт-код: жирный, курсив, подчеркивание и так далее, индивидуальный для каждого агента. Тогда другой агент может прыгнуть на нужную страницу для осуществления спасательной операции. Работает хорошо – если спасатель ищет сигнал.

(ЕДИНСТВЕННЫЙ И ПОЛНОМОЧНЫЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ УОРРИНГТОНСКИХ КОТОВ. Беллетрицейский путеводитель по Великой библиотеке (глоссарий))
Мисс Хэвишем откомандировала меня за чаем, велев мне явиться к ее столу, и я направилась к напиткам и закускам.
– Добрый вечер, мисс Нонетот, – приветствовал меня хорошо одетый молодой человек в брюках-гольф и спортивном блейзере.
У него были аккуратно подстриженные усики и монокль. Он улыбнулся и протянул мне руку.
– Вернхэм Дин, отрицательный герой, местожительство – роман Дафны Фаркитт «Сквайр из Хай-Поттерньюс», двести сорок шесть страниц, мягкая обложка, три фунта девяносто девять пенсов.
Я пожала ему руку.
– Знаю, о чем вы думаете, – печально проговорил он. – Дафну Фаркитт никто в грош не ставит, но ее книги отлично расходятся, и она всегда хорошо ко мне относилась, вот только в одной главе я насилую служанку в Поттерньюс-Холле, а затем вероломно вышвыриваю ее из своего дома. Я не хотел, поверьте.
Он смотрел на меня почти умоляюще, как миссис Дэшвуд, объяснявшая свои поступки в «Разуме и чувстве». Видимо, предписанная автором жизнь бывает довольно неприятной.
– Извините, не читала, – соврала я, не желая вникать в хитросплетения фаркиттовских сюжетов: там можно застрять надолго.
– Ах! – с облегчением сказал он, затем добавил: – Вам повезло с наставницей. Мисс Хэвишем сильная, надежная, но ужасно педантичная. А ведь существует немало хитрых приемчиков, либо не одобряемых старшими членами беллетриции, либо просто не известных им. Если позволите, я когда-нибудь покажу вам некоторые из них.
Меня тронула его любезность.
– Спасибо, мистер Дин, принимаю с благодарностью.
– Берн, – поправил он. – Зовите меня Берн. Послушайте, не слишком полагайтесь на эти международные стандартные книжные номера. Глашатай склонен слишком переоценивать техническую сторону. Хотя навигационная система ISBN и кажется привлекательной, все же стоит на всякий случай иметь при себе одну из старых карт Брэдшоу.
– Я запомню это, Берн, спасибо.
– И не бойтесь старика Харриса. Лает, но не кусается. Меня презирает – как же, герой халтурного дамского романа. Но я в любой момент готов ему доказать, что я не промах!
Он налил нам обоим чаю и продолжал:
– Он обучался еще тогда, когда новобранцев забрасывали в «Путь паломника» Сочинение Джона Беньяна (1628–1688) «Путешествие паломника» впервые было опубликовано Натаниэлем Пондером в 1678 году и немедленно завоевало широкую популярность. Отдельные персонажи и целые сцены из «Путешествия паломника» кочевали по различным произведениям английской литературы

и приказывали выбираться самостоятельно. Вот он и считает всех новеньких мягкотелыми слабаками. Разве не так, Твид?
Он повернулся к моему недоброжелателю.
Харрис Твид стоял рядом с пустой кофейной чашкой в руках.
– Что ты за чушь несешь, Дин? – спросил он, грозно нахмурившись.
– Я говорил мисс Нонетот, что ты считаешь нас всех слабаками.
Харрис шагнул к нам, сердито зыркнул на Дина, затем пригвоздил меня к месту взглядом темно-карих глаз. Ему было около пятидесяти, он уже слегка поседел, а кожа на его лице, казалось, изначально предназначалась для черепа на три размера меньше.
– Хэвишем не рассказывала вам про Кладезь Погибших Сюжетов? – спросил он.
– Кот упоминал. Там живут неопубликованные книги.
– Не совсем так. Кладезь Погибших Сюжетов – это место, где витают смутные идеи, пока не превращаются в краткие наброски. Это бродильный чан фантазии. Лоно, где вызревают слова. Спуститесь туда – и вы увидите контуры сюжетов, пульсирующие в шкафах, словно первичные формы жизни. Духи пока только схематично очерченных персонажей шныряют по коридорам в поисках фабул и диалогов, прежде чем влиться в повествование. Если им повезет, книга найдет своего издателя и переместится наверх, в Библиотеку.
– А если не повезет?
– Останется в цоколе. Но есть еще кое-что – под Кладезем Погибших Сюжетов расположен еще один этаж. Цокольный этаж номер тридцать один. О нем предпочитают не говорить. Там томятся всю мучительную вечность выброшенные из повествования персонажи, неудачные сюжетные повороты, недозревшие идеи и коррумпированные агенты беллетриции. Не забывайте об этом.
Я была настолько ошарашена, что не могла произнести ни слова. Твид смерил Дина гневным взглядом, хмуро взглянул на меня, налил себе кофе и ушел. Как только он оказался вне пределов слышимости, Вернхэм повернулся ко мне и сказал:
– Бред сивой кобылы. Нет тридцать первого цокольного этажа.
– Это все равно что пугать детишек Бармаглотом?
– Ну, не совсем, – задумчиво ответил Дин, – поскольку Бармаглот-то существует. Симпатяга – отлично удит на муху и играет на бонгах. Как-нибудь познакомлю вас.
Тут меня позвала мисс Хэвишем.
– Пора мне, – сказала я.
Берн посмотрел на часы.
– Конечно. Господи, неужели так поздно? Ладно, пока, увидимся!
Несмотря на заверения Дина, мне сделалось очень не по себе от страшилок Твида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116