— Слышал ли, о чем они тут говорили?— Слышал! — кивнул незнакомец.— Понял ли?— Как не понять — понял! — сказал тот. — Язык тот мой родной, хоть и давно я его не слышал, с тех самых пор, как в плен персиянский попал. Но услышав — вспомнил.— А коль вспомнил — рассказывай мне теперь, о чем они промеж себя говорили!.. Глава XXXIII Дверь скрипнула да приоткрылась. Мишель-Герхард фон Штольц расправил плечи и обаятельно улыбнулся вычищенными на ночь зубами, дабы приветствовать ожидающего его на пороге хозяина дома.Людей, которые на тебя трудятся, надобно поощрять. Хотя бы так, хотя бы улыбкой...— Доброй ночи, Михаил Львович, — с чувством сказал он.С чувством глубокой признательности.Но ему никто не ответил.И никто не открыл.Мишель-Герхард фон Штольц толкнул дверь сильнее, и она, провернувшись на петлях, распахнулась настежь.Хм...Он зашел в квартиру и прошел в кабинет...На столе были раскрыты какие-то заложенные цветными закладками тома и отдельные листы с арабской и персидской вязью с роскошными средневековыми гравюрами.На славу потрудился Михаил Львович!Сам академик сидел в своем любимом кресле и спал, положив, будто примерный ученик, свою седую голову на руки, сложенные на раскрытом фолианте.Старый академик уснул, сморенный усталостью и научными переживаниями. Зря Мишель торопился, летя к нему сломя голову! Можно было бы и зубы дочистить, и рубашку сменить, и вздремнуть...— Михаил Львович! — подойдя ближе, негромко позвал Мишель-Герхард фон Штольц.Но тот его даже не услышал, продолжая глядеть свои сладкие сны, в которых он не иначе как во второй раз раскапывал Трою.Мишель-Герхард фон Штольц подошел к столу, склонившись над раскрытым томом.Там, на серой от древности бумаге, шрифтом с ятями было написано про индийские самоцветы и были отчеркнуты отдельные абзацы, где сообщалось, что будто бы алмазы:"Не дадут причинить вреда сглазом али колдовством тому,Кто будет носить при себе бриллиант как украшение.И ни один монарх не попытается перечить воле владельца его,И даже боги будут выполнять все его желания..."Однако!..Но ниже было выделено росчерком совсем иное — что: «Но буде алмаз имеет хоть малой частью своей красный цвет или же был запятнан кровью невинно убиенных, или обретен путем неправедным, то станет дух его из светлого — черным, и станет он притягивать к себе несчастья и приносить владельцам своим и всем, кто бы ни коснулся их, великие страдания, болезни и смерть, и станет пролитая на него кровь прирастать новой кровью, а несчастья — множиться новыми несчастьями, покуда не будет с того камня снято проклятье!..»Мишель-Герхард фон Штольц лишь хмыкнул.Да вновь позвал почтенного академика.— Михаил Львович, просыпайтесь.Но академик спал, подобно младенцу, разве что пузырей во сне не пускал.Удивительно крепкий сон для столь почтенного возраста!Мишель склонился к академику и тронул его за плечо.Михаил Львович не шелохнулся и был весь как каменный. Господи, спит так — словно мертвый!.. — невпопад подумал Мишель. Будто даже не дышит!Да тронул Михаила Львовича еще раз, уж чувствуя, как по спине бегут холодные мурашки.— Михаил Львович... Михаил Львович! Михаил...!!Академик резко вздрогнул и открыл глаза. Мишель-Герхард фон Штольц тоже вздрогнул. И даже сильнее проснувшегося академика!— Господи!..— А-а!.. Сударь!.. Пришли! — радостно воскликнул Михаил Львович, зевая. — А я, знаете, прикорнул тут малость. Года-с... Чуть лишь дашь себе расслабиться, и сразу тянет в сон.— Уф, — облегченно выдохнул Мишель-Герхард фон Штольц. — Вы так крепко спали, что я грешным делом уж напугался, не померли ли вы!— Ну уж нет! — шутейно погрозил ему пальцем академик. — Не дождетесь! Я, знаете ли, веду исключительно здоровый образ жизни, что и вам советую!Да, быстро оглядев Мишеля, спросил:— А что же вы, сударь, с пустыми руками в гости заявились? Такое дело надобно бы отметить!— А как же здоровый образ жизни? — не без ехидства спросил Мишель.— Ничего — один раз, да когда по поводу, здоровью не повредит! — заверил его академик. — Вы вот что, несите сюда из холодильника все, что там найдете съестного, — сыр, колбасу — да нарежьте их, а то я чертовски проголодался. Да рюмки прихватите в шкафу. Да после сбегайте в киоск, там, за углом, зачем-нибудь, подобающим случаю. Будем с вами праздновать мою очередную научную победу!Мишель-Герхард фон Штольц сходил на кухню, где, распотрошив холодильник, нарезал, разложив по тарелкам, колбасу, сыр, и еще селедку с яйцом, изобразив из них некое подобие закуски. Выглянул из кухни, сказав:— Ну я пошел.— Конечно, конечно! — ответил ему академик. — Да не ограничивайте себя в градусах! Согласно последним научным изысканиям, крепость напитка должна минимум вдвое превышать время ожидания застолья.А я вас, милостивый государь, ждал без малого двадцать минут!Так что торопитесь. А как вернетесь, я вам доложу чрезвычайно любопытную новость!«Интересно какую?..» — размышлял Мишель, когда прыгал вниз по ступенькам.К киоску, несмотря на ночь, стояла очередь.Страждущие тянулись на свет его тусклых витрин со всего микрорайона. Здесь же они сколачивали крепкие ячейки общества.— Эй ты, нуда, ты, долговязый... с нами будешь?— Что будешь? — не понял Мишель-Герхард фон Штольц.— Что будет — то и будешь! — ответили ему. — У нас малость не хватает.— Нет, господа, увольте, — отклонил лестное предложение Мишель. — Я сам по себе, один.— Чо, алкаш, что ли? — посочувствовали ему. Мишель купил бутылку сомнительного, потому что по сомнительной цене, коньяка и быстро побежал назад, гадая, что же ему скажут. Верно, что-то удивительное!..Дверь была все так же открыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78