— И где он теперь?— Незнамо где, — виновато пожали плечами мальчишки. — Мы его в сугроб зарыли, как он пахнуть стал, туточки, во дворе. А опосля не нашли.Сколько-то таких, как таять начало, мертвецов, младых и старых, раскрыла весенняя капель...— Ух, шайтан! — замахнулся было на ребятишек дворник. Девочка шустро забежала за спины мальчишек, которые насупились и сжали кулаки, готовые драться и кусаться. Ну чисто — волчата.— Оставьте их! — прикрикнул Мишель. Дворник испуганно отступил.— Откуда это у вас, — указал Мишель на перстень.— Там взяли, — кивнули на открытую дверь мальчишки.В золотой перстень был вправлен большой бриллиант.В самой квартире был бедлам — все истоптано, изгажено и замусорено. На кровати в спальне свалено тряпье, которым беспризорники укрывались. Из помойных тряпок выглядывал угол засаленной бобровой шубы.— Шубу тоже здесь нашли?— Ага, туточки. Теплая она!— А еще чего нашли? Мальчишки потупились.— Ложки и еще эти... куда стаканы были воткнуты.— Подстаканники?.. Продали?— На толкучке на картошку сменяли.Мишель огляделся. Квартира была богатая — на стенах висели картины, на первый взгляд все подлинники, коим цены не было. Да и шуба, и кольцо не одну тысячу стоили. А они подстаканники воровали...— Кто здесь жил?— Так хозяин! — почтительно ответил дворник. — Его это квартира. Купца первой гильдии Анциферова!Богато жил купец, на большие тыщи! Кои теперь будут, как бесхозные, национализированы и перейдут в пользу государства.Дверь закрыли, накрепко забили гвоздями и опечатали, дабы вернуться и, составив опись, погрузить все ценности на подводу. Но не теперь — чуть позже, как весь дом обойдут, чтобы все разом и вывезти.— А пацанов куда? — спросил Паша-матрос.— Пока с собой возьмем. А после...Куда их после-то?.. Не домой же вести. Всех сирот ни дом, ни сердце не вместит.— Их в милицию сдадим.При слове «милиция» мальчишки прыснули в стороны, попытавшись сбежать, но кочегар поймал их за шкирку, тряхнул для порядку и поднес к шмыгающим носам свой внушительный, который был поболе их голов, кулак.— Коли еще побегете — пришибу! — добродушно пообещал он. Мальчишки как зачарованные глядели на громадный матросский кулачище и уже не пытались никуда бежать.— Пошли дальше, — приказал Мишель.— Я дале не пойду, — вдруг заупрямился дворник. — Мне теперича двор мести надоть...Хоть видно было, что двор с зимы не мели и не чистили.Не понравилось это Мишелю. А чем — он сперва не понял.— Нет уж, любезный, вы с нами пойдете! — твердо сказал он. — Мы теперь все пустые квартиры обойти должны, а после, как опись сделаем, вы под ней роспись поставите.— Не-а, — замотал головой дворник. — Не могу я. Я грамоте не обучен.— Значит, крестик нарисуете!— Помилосердствуй, барин, отпусти! — заорал, запричитал дворник, бухаясь на колени.А чего причитать-то, чего бухаться?..— А ну — ходи, коли велено! — рявкнул Паша-матрос, слегка толкая дворника вперед, отчего тот стремглав побежал по лесенке, заплетаясь ногами.Почему дворник просил отпустить его, стало ясно скоро. В квартире на четвертом этаже кто-то тихо дышал в замочную скважину. Никак опять беспризорники?— Откройте, не то дверь высадим! — предупредил Мишель.Но ему не вняли.— Ломай, — приказал он.Паша-матрос, отступив на шаг, толкнул дверь плечом, отчего та, легко сорвавшись с защелки, распахнулась во всю ширь с пушечным грохотом. За дверью кто-то громко охнул и кулем свалился на пол. Видно, это он слушал в замочную скважину, отчего ему так досталось.— Вот чумовой! — хмыкнул Паша-матрос.И тут же навстречу ему из тьмы квартиры бухнул выстрел, и в противоположную стену лестничной клетки ткнулась пуля.Кочегар отпрянул в сторону, открывая пустой проем двери, и в лицо Мишелю глянуло дымящееся револьверное дуло...В самую-то душу глянуло!.. Глава X Велика Русь — ох, велика, сколь дней по ней ехали, а конца-краю не видать!..Наконец вступили в пределы Персиянского ханства. А как вступили, встретил их отряд, посланный навстречу Надир Кули Ханом, дабы сопроводить их до самой столицы. Крепкие воины в золоченой одежде, на богато убранных конях ехали спереди посольского каравана, зорко поглядывая по сторонам, гортанно кричали, загодя сгоняя с дороги повозки с большими, в рост человеческий, колесами, кои назывались по-чудному — арбы. Коли кто замешкался, того арбу переворачивали в сторону, дабы караван мог проехать беспрепятственно.Как приблизились к столице персиянской на пять верст, посольство русское встретила толпа праздного народа. Все они кричали во весь голос и били себя руками по губам, отчего голос их раздваивался, и танцевали. Тут же были музыканты, которые трубили в большие трубы, играли на зурнах и били в литавры. От всего этого стоял такой гвалт, что ушам больно было.Толмач, что при посольстве состоял, сказал, что сей праздник устроен в честь прибытия послов великой русской царицы и что шах распорядился, чтобы весь народ его от мала до велика тому шибко радовался. А тех, кто ослушается его приказа да дома останется или будет грустен, повелел, как законом предписано, казнить, вспоров им животы.Отчего и царит в городе такое великое веселье.Так дошли до крепости, пред которой была площадь, вкруг которой тянется ров с водой, а по краям стоят каменные столбы высотою в два человеческих роста. Сама площадь гладкая, ровная, длиною больше четырехсот саженей, а шириною сто. Подле площади базарные ряды, кофейни, гостиные дворы, мечети — и все каменные.Далее надо было пройти через ворота, подле которых были разбросаны медные и железные пушки, средь них зело громадные, и все они были без станков и без колод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78