— Прямо Кутузов Михаил Илларионович, хоть и при двух очах! Вам бы сыском российским командовать!..На том, хоть и была опаска упустить злодеев, и порешили.Валериан Христофорович пошел к арестованным анархистам.Сказал, хмуря брови:— Коли вы раскаялись в содеянном и желаете искупить свою вину пред советской властью, то надобно, чтобы вы с нами теперь пошли!— Куда пошли? — напрягся Сашка-матрос.— В скупки! Коли укажете на них, может, и спишет вам новая власть ваши прегрешения. — Да, на дверь косясь, добавил для острастки:— Ну что?.. Отпускать мне конвой или погодить малость?Сашка-матрос метнулся испуганным взглядом в сторону полуоткрытой двери.— Коли так надо — так ладно, — кивнул он.А молчаливого Макара, того и вовсе никто ни о чем не спрашивал, он завсегда и во всем был согласный с Сашкой-матросом.— Значит, едем?— Ага...Валериан Христофорович вновь высунул голову в пустой коридор и, никого пред собой не увидев, громко крикнул:— Спасибо, товарищи солдаты!.. Можете быть свободны!.. Ликвидация покуда откладывается!.. Глава XXVII — И что же вы, любезнейший, хотите знать? — спросил Михаил Львович.— Все! — честно признался Мишель-Герхард фон Штольц. — Все об алмазах! По крайней мере, о древних.— Ну... это тема очень обширна. И я бы сказал — вечна. Как и сами алмазы. Кстати, древние индусы считали, что в далекой стране на берегу моря стоит огромная алмазная гора, упирающаяся вершиной в облака. И что один раз в тысячу лет на вершину горы прилетает серебристая птица, которая точит о камень свой клюв. Так вот, по их уверениям, когда птица источит клювом всю гору до основания — пройдет первое мгновение вечности...— А побыстрее нельзя? — спросил Мишель-Герхард фон Штольц. — К сожалению, я не располагаю стольким временем...Михаил Львович поморщился.— Служенье муз, сударь, не терпит суеты! Но коли вы так спешите, скажу вам, что алмаз считался царем самоцветов и камнем царей и ценился выше всех иных сокровищ. Более всего в древности ценились алмазы с шестью или восемью вершинами и острыми краями, белые, как градины, цвета серебристых облаков и луны. Наши предки приписывали сему камню фантастические свойства — он почитался как камень храбрости и твердости характера, с его помощью врачевали склероз, апоплексию, бесплодие, хандру... Считалось, что алмаз защищает своего хозяина от молний, ядов, привидений и других несчастий, отводя в сторону стрелы и клинки! Коли говорить об индусах, то классифицировали алмазы по четырем кастам: алмаз Брахман дает власть, друзей, богатство и удачу; Кшатрий — отдаляет приближение старости; Вайшья приносит успех, а Шудра — всевозможное счастье. Но при этом важно, чтобы алмаз был получен в подарок, а не куплен его владельцем, потому что при продаже оскорбленный дух камня будто бы покидал его, отчего алмаз утрачивал свои магические свойства!Все это было здорово, но слишком общо.— А что бы вы могли сказать на это? — спросил Мишель-Герхард фон Штольц, вытаскивая фотографии того самого, злосчастного, снятого в трех проекциях, с укрупнением отдельных частей изделия номер тридцать шесть тысяч пятьсот семнадцать...— Так-так, весьма любопытно! — оживился Михаил Львович, вороша принесенные фото. — Судя по форме, содержания я, увы, оценить не могу, из-за отсутствия самого предмета, это украшение относится к четырнадцатому-пятнадцатому веку и происходит из Индии... Более того, оно имеет некое культовое значение — вот, видите этот знак? Судя по нему, это украшение, помимо всего прочего, выполняло роль некоего талисмана, отводящего от владельца несчастья.А что это за вмятина, позвольте узнать?— Это — след от пули, — ответил Мишель-Герхард фон Штольц. — Должен признать, что по меньшей мере от одного владельца это украшение точно отвело очень серьезные неприятности.— Да?! — чему-то обрадовался старый академик. — Надо же, сколь удивительным образом оправдалось древнее поверье!— К сожалению, иных владельцев он не защитил! — остудил его восторги Мишель-Герхард фон Штольц.Имея в виду покойного ювелира, которого ограбил и убил упомянутый в рапорте Фирфанцева Федька Сыч, да и самого Федьку тоже, который вряд ли кончил хорошо.— Ну что ж, возможно, их интерес к камню был корыстен, — задумчиво ответил Михаил Львович.— Вы что... вы не шутите? Вы это серьезно? — удивился Мишель-Герхард фон Штольц, который тоже причислял себя к потерпевшим от этого колье, причем на совершенно бескорыстной основе. — Это ж все суеверия!— Как знать, — пожал плечами старый академик. — Шлиман поверил в Трою — да нашел ее. Не все, что знали древние, доступно современному нашему пониманию. Поверьте мне — в древней истории есть множество загадок, на которые мы доселе не можем найти ответы.Мишель-Герхард фон Штольц хмыкнул. Коли академик считает так — пусть так и считает!— Вы, коли вас не затруднит, оставьте мне эти фотографии, — попросил Михаил Львович. — А я покопаюсь на досуге, может быть, и найду что-нибудь интересное...Да, взглянув на фото, добавил:— Весьма, весьма любопытная вещица!..Поди, еще и найдет, подумал про себя Мишель. Все ж таки мировая величина... И -точно!.. Глава XXVIII Никакой вывески не было... Был захламленный, с выбитыми окнами и никогда не горевшими фонарями переулок, по которому шастали темного вида личности. Сюда и ране-то никто, кому жизнь была дорога, ночами не забредал, а ныне и подавно. Но только нужда не тетка, нужда хошь куда погонит — хошь к самому черту в пасть!..Теперь по переулку шли трое. Первым, подметая широкими клешами мостовую — матрос, подле него ступал дородного вида мужчина с тростью, а уж за ними, чуть поодаль, брел невзрачный господин в ношеном сюртуке, подняв воротник да сунув руки глубоко в карманы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78