Что дочь незаконнорожденная! — вдруг испугался Мишель. — Фу ты, глупость какая!»— Ты только не подумай худого, из деревни она, у нее родители померли, — торопливо, пугаясь, стыдясь и не зная куда себя девать, забормотал он.Но Анна его уже не слушала. Она всплеснула руками.— Господи, какая же она грязная! Откуда ты ее такую взял?— Оттуда, — неопределенно махнул Мишель. — Ты не бойся, это ненадолго. Я только все узнаю, а после сам свезу ее в сиротский приют. Должны же они у них быть...— Я не хочу в приют! — вдруг замотала головой девочка и заплакала, размазывая ладошками грязь по лицу.Анна быстро присела, обхватила ее и стала гладить по голове.— Ну что ты, что ты, никто тебя никуда не отдаст, — быстро-быстро говорила она, рассерженно поглядывая в сторону Мишеля. — Это господин так пошутил. Неумно...Девочка вцепилась в Анну, доверчиво прижимаясь к ней.Ну вот так всегда — он же еще и вышел кругом виноватым! Да тут же еще, не подумав, взял и ляпнул:— Бога ради, Анна, осторожней, у нее могут быть вши!..Но, не договорив, хоть и поздно уже было, осекся!— Не бойся, девочка, — ожгла его Анна взглядом. — Мы прежде тебя — его в приют сдадим, коли он еще что-нибудь подобное скажет. Ну что ты встал?..— А что делать-то? — растерянно спросил Мишель, опасаясь, что его теперь, верно, прогонят.— Иди грей воду!Нуда, конечно же... Мишель с облегчением схватил топор и побежал колоть дрова для печки.Совместными усилиями девочку вымыли, хоть три раза пришлось воду менять и, сломав две гребенки, причесали.— Звать-то тебя как? — улыбнулась Анна, разглядывая плоды трудов своих.— Меня?.. Машкой кличут, — ответила девочка.— А фамилия твоя какая? — на всякий случай спросил Мишель.Девочка задумалась, но так ничего и не сказала.— Я знаю ее фамилию, — вдруг произнесла Анна. Мишель удивленно вскинул на нее глаза. Анна?.. Откуда?!— Знаю!.. — твердо повторила Анна. — Фамилия ее будет Фирфанцева! Глава XV Вот это да!..Вот это камень!..Коли такой государыне-императрице Елизавете Петровне поднести, так его одного хватит, дабы великую радость ей доставить. А кроме него, боле ничего и не надобно и хоть теперь домой возвертайся!Стоит Яков, на алмаз величины необыкновенной любуется, взор от него отвесть не может! Подле него купец Никола глаза таращит. И он такого чуда не видывал, хоть, почитай, полмира с товарами объехал и всяких разностей повидал!Сколь же камень сей стоить может? — думает, рот раскрыв, купец. — Сколь здесь... А сколь в России-матушке, как его туда, пред очи государыни, доставить?.. А сколь в Германии или Ишпании?..Аи да товар — всем товарам товар! Раз продал — и хоть на печку полезай да всю-то жизнь безбедно живи — пей, гуляй, а все одно всего не изживешь, как ни старайся, — и внукам, и правнукам останется! И где только хитрый еврей Юсуф такой раздобыл, не иначе у индусов, шельма, сменял?!Держит Юсуф на ладони раскрытой алмаз великий, пред глазами вертит, сиянием ех о любуясь, да перстами обнимает, будто выпустить из рук своих его не желает. А может, итак!Но нет — вздохнул тяжеленько да передал его Якову.Тот руки навстречу алмазу протянул да принял его бережно, будто раздавить боясь. Тежелехонек камень-то! Да чудо как хорош! Обточить такой, да огранить, да отшлифовать, пусть даже на четверть тем уменьшив, а все одно — более его во всем мире не сыскать!— Сколь же камень сей стоит? — спросил Яков.— Много не запрошу, — пообещал Юсуф. — Отдам, за сколько самому достался! Разве только чуть сверху набавлю, на лепешки кукурузные, от милости вашей себе испросив!Да тут же и цену назвал.Яков аж крякнул.И Никола тоже.Дорого просит еврей Юсуф за самоцвет — да только тот того стоит! Он большего стоит!Перечел Яков в уме, сколь у него денег останется, коли алмаз сей великий, не торгуясь, купить, как царица отцу его Карлу наказывала, а тот ему... А ведь почти и не останется ничего — крохи, только-только домой возвернуться! Да только с таким подарком и вернуться не зазорно, он тыщи иных стоит!— Беру, коли половину скинешь!Не сдержался-таки Яков, нарушил наказ государыни, о совете купца Николы вспомнив.— Ах! — схватился за голову Юсуф, выдирая из нее волосы клоками и разбрасывая их по ветру. — Все только и делают, что на бедном еврее наживаются, беды ему желая! И зачем я родился на свет такой несчастный?.. Бог свидетель, я и так себе в убыток торгую, а вы меня и вовсе разорить желаете, да по миру с котомкой пустить! Злодеи, ей-ей злодеи!.. Но коли так — полчетверти уступлю.— Треть, боле не дам! Слово мое крепкое! — рубанул Яков, хоть более всего боялся, что Юсуф ему счас возьмет да откажет! И верно!..— Чтоб язык твой отсох, такое говорить! Треть!! Да пускай живьем меня в могилу зароют, коли я на столь бессовестную цену соглашусь! Пусть дети мои и внуки, и мама моя покойная — все от меня отвернутся и трижды меня проклянут, ежели я уступлю еще хоть дирхем! Ну, ладно уж — четверть!— Четверть так четверть!.. — обрадовался Яков. — Пусть будет так!Ударили по рукам, при чем купец Никола присутствовал и чему свидетелем был, и коли теперь покупатель али продавец пожелают сделку расстроить, он в суде супротив обидчика говорить станет, на него указуя. Теперича уж ходу назад нет! То-то батюшка обрадуется!..— Дай-ка еще разок на камень взглянуть, — попросил Яков, прежде как купчую составлять да деньги считать.Взял алмаз в руку да, неловко оступившись, не удержал, уронил наземь! Вздрогнул с испугу, потом холодным покрывшись, да тут же чуть не рассмеялся. Нечего бояться — не разбить алмаз, крепче любого камня он и железа!Звякнул алмаз о камень-булыгу, отскочил, покатился.Яков на коленки встал, нашарил его да поднял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78