— возразил Пагги.
— Конечно, но на это уходит время. А если человек переехал дважды за короткий срок, то письма идут к нему через второй адрес, в общем, как-то так. Задержка должна быть, хотя бы на один день. Пиши им сейчас же, Пагги.
— Ладно,— проворчал Пагги. — Одно слово, проституция. Так, сидеть!
Он толкнул Чарли обратно в кресло, так как тот уже было вскочил, причем лицо его побагровело, а кулаки сжались.
— Ты оскорбил мою жену! — прокричал он.— Моя жена — порядочная женщина! Она замужем!
— Ох, да замолчи ты,— сказала Вера, хотя глаза ее и сверкнули в сторону Пагги.— Он хотел сказать, что я «в прострации». У него такое произношение, и это еще раз подтверждает, что он учился в Итоне*.
— Правда? — спросил Чарли, удивленно уставившись на таинственного приятеля.
— Да нет, в вечерней школе. Ладно, жутко извиняюсь и все такое.
— Хорошо, но больше гак не шути, Чарли уже позабыл свой гнев, почесал подбородок и вдруг улыбнулся.
— Завтра я избавлюсь от этой поросли! — радостно сообщил он.— Как, наверное, мне будет приятно поглядеть на свое прежнее лицо!
— Да-а, не то, что мне,— сказал Пагги.— В молодости, когда я еще барчуком жил в поместье, у меня была такая пасторальная физиономия — белая и румяная, как сало с прожилками.
— Пагги, кто ты? — спросила Вера.
— Разве я вам не говорил? Ну, раз у нас сегодня, после этой смерти, вечер откровений, я расскажу вам, но строго между нами.
— Что, ты ведешь свой род от римлян? — насмешливо закончила Вера.
* Итон — одна из девяти старейших в Англии привилегированных мужских школ. В ней учатся в основном дети из аристократических семей
Она рассмеялась, но вдруг на ее лице появилась гримаса досады.
— Что такое? — спросил Пагги.
— Мы совершили самый ужасный промах,— сказала она ему.— Мне напомнила об этом как раз борода Чарли.
Глава V
Покойнику—свечи
Оба уставились на Веру, она же со злостью стукнула себя по голове.
— Дура! — воскликнула она.— Но теперь ничего не изменишь, поздно! На два года мы опоздали,— она указала на Чарли и добавила.— Ему нельзя было приезжать сюда с бородой. Следовало бы отрастить ее потом, уже в Лондоне, для маскировки.
Чарли упрямо поджал губы. Он ни в коем случае не собирался во второй своей жизни быть бородатым папашей.
«Ну ладно, я могу отрастить эту гадость для Старминстера,—соглашался он в самом начале.—Это значит, правда, что целых два года мне придется содрогаться, каждый раз глядя в зеркало. Но как только я «умру»— бороду долой!»
Раньше они не видели в этом ничего плохого. Даже Вера не понимала, что это им сулит, пока афера не достигла кульминационной стадии.
— Вы, что, не понимаете? — спросила она, в бешенстве от их озадаченных физиономий.— Когда он эту бороду сбреет, ему, положим, удастся провести какого-нибудь старминстерца, встреться они случайно в Лондоне. Может, его и не узнают. Но ведь он станет выглядеть, как раньше! Его семья обязательно поместит в местной газете объявление о его смерти. А теперь представьте, что он напорется на человека, знавшего его в родном городе? Что тогда?
— Удивительное сходство — вот и все, что подумает любой,— рассудил Пагги.— Ты можешь сколько угодно пялиться на человека, сидящего напротив тебя в вагоне метро, но ты же не станешь хлопать его по плечу и говорить: «Вы не Джон Джонс, который помер в прошлом году?» Кроме того, Чарли теперь старше, он изменился.
— Совсем не изменился,— возмутился Чарли.— Когда я обследовался для страховой компании, доктор сказал, что никогда не видел человека, так молодо выглядящего в моем возрасте.
— Да, неудивительно, что ты это запомнил,— с горечью заметила Вера.— Это был единственный экзамен в твоей жизни, который ты сдал успешно. Но радоваться тут нечему. Пойми это, милый. Это не конкурс красоты. Если нам сейчас вдруг что-то помешает, тебе придется голодать.
— Я могу работать,— напомнил он ей.
— Кто сказал тебе эту глупость? Во всяком случае, не верь, цыпленочек. А так как ты не пробовал ни разу, оставим это... Вопрос сейчас вот в чем: как нам изменить твою внешность?
Она закурила еще одну сигарету и прошлась своих рискованно высоких каблучках по неровным каменным плитам кухни. Мужчины, как всегда, решение проблемы предоставили ей и смотрели на нее с надеждой.
Они не обманулись в своих чаяниях, так как, наконец, бросив окурок, она рассмеялась. Подойдя к буфету, она выдвинула один из ящиков и нашла там футляр с очками.
— Ну-ка, примерь,— приказала она мужу.— Эти очки я носила во время круиза. Они лишь слегка затемнены. Тем не менее, мне удавалось отделаться от всех мужчин на корабле, желавших моего общества.
Чарли по-детски обрадовался, взглянув в зеркальце, висевшее на стене.
— Какой у меня умный вид!—сказал он.— Прямо как у писателя,— он повернулся к Вере.— Как тебе нравится муж-литератор?
— У меня его нет. Слава Богу, я вдова. И от мужчин меня тошнит.
— Ты... ты что этим хочешь сказать?
— Она хочет сказать,— ухмыляясь, стал объяснять Пагги,— что была она замужем за парнем по имени Чарли Бэкстер. И бедняга скончался прошлой ночью.
Он мертв. Чарли было довольно неприятно об этом думать, особенно, когда он улегся спать. Кстати говоря, их нынешнее пристанище только снаружи выглядело мило, а жить в нем было не так уж весело. Оно представляло собой маленький и тесный дом, состоявший из двух спаренных коттеджей, с утлыми комнатками, узкими винтовыми лестницами и вымощенными каменной плиткой коридорами. Из современных удобств имелись только печка «Идеал» на кухне да ванная комната.
Верины предосторожности были совсем не бессмысленны, так как любой звук разносился по всем уголкам дома, включая некоторые странные шумы непонятного происхождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65