Пришла пора перехода на летнее время, а вместе с ней—апрельская теплынь, поэтому вечерние танцы в Пале-де-Данс стали приносить совсем мало дохода.
— Предупреждаю: я буду жульничать,— сказал он с улыбкой.
Успокоив свою совесть этим признанием, и, таким образом, предоставив леди полагаться на собственную осмотрительность, он начал ее обдирать. Она была очень близорука, а очки носить стеснялась, так что оказалась легкой добычей.
Когда он вышел из комнаты, имея в кармане достаточно денег, чтобы, как подобает честному человеку, сполна оплатить свой счет, очень старая леди, весь день дремавшая, как черепаха, в особом личном кресле, приподняла одно морщинистое веко.
— Этот молодой человек жульничал,—заявила она глубоким басом.
Глупая вдова улыбнулась, поскольку была не такой уж дурой. Просто она недавно увидела в ванной забытую Чарли пару носков и захотела немножко помочь ему с оплатой услуг прачечной.
— Я тоже,— сказала она.— Было очень забавно. Он точно как мой сын, который утонул в море.
— Мой муж тоже утонул в море,— проворчала старуха.— В море виски. Что-то у всех находятся родственники, похожие на этого молодого человека; будь это и в самом деле так, мы все должны бы состоять в перекрестных браках, что очень пикантно.
Когда леди обсуждали его персону, Чарли услышал звонок почтальона и бегом спустился в холл. На полу его ожидало официальное письмо. Оно пришло из Отдела обратных доставок и внутри содержало его послание Вере.
На конверте было нацарапано: «Адресат выбыл».
Глава XXIII
Под часами
Уставившись на эти два слова, так просто подводившие черту под всеми его переживаниями и надеждами, Чарли думал, что от гнева и отчаяния голова его сейчас взорвется, как паровой котел. Он сразу понял: никакой задержки с выплатой страховки не было. Вера получила чек и уехала из Старминстера, не оставив своего нового адреса.
Это была обдуманная измена. Она с успехом надула его, ведь теперь ее следов уже не найдешь. Сейчас она, наверное, на континенте или на пути в Штаты. Она же знала его адрес и тем не менее не написала. Ну, допустим, написала, но письмо затерялось, тогда она сама могла бы приехать в пансион.
Глухо рассмеявшись, он обратился к собственному бледному отражению в зеркале.
— А зачем ей приезжать? Я ведь всего лишь ее муж!
Еще раз все вспомнив, он осознал, каким же безмозглым простаком он был. Он честно исполнил свою роль в их затее. И деньги на нее тоже дал он. Если он слегка и сомневался, когда Вера и Пагги шептались по углам, все же верил он им слишком безоговорочно них ожидал только такого же отношения.
Ну, вот и дождался: сидит в Лондоне, без денег и всеми покинутый.
Этот вечер в Пале-де-Данс был особенно неудачным. По пути к автобусу самый популярный танцевальный партнер, которого всегда нанимали на целый час, снизойдя с вершины своей славы, покровительственно обратился к неудачнику.
— Послушай, старина, ничего, если я дам тебе совет? Танцуешь ты неплохо, но... снял бы ты эти очки. Оно конечно, знаешь, идет, ну, там, Генри Холлу или Гарольду Ллойду, но у них свой особый смак, они — личности. А ты в них смахиваешь на школьного учителя, ей-Богу! Ты не обиделся, старина?
— Что вы, я только рад поучиться у знатока,— заверил ею Чарли.
— Ох, да гут просто удача нужна, сгарина И к тебе она придет.
Хотя внутри у Чарли все переворачивалось от злости, он изобразил на лице лучезарную улыбку, которая всегда помогала ему завоевывать сердца. Однако ночью, лежа без сна и думая, как бы в ответ уязвить звезду танцзала, он все-таки свел с ним счеты.
— Только один маленький совет, дружище,— ухмыльнулся он своей подушке.— Торчи в своем задрипанном пригороде. Никогда не вылезай в Вест-Энд. А мы будем работать головой, а не ногами!
Депо в том, что ему вспомнился тот наемный танцор, что так здорово исполнял танго и чья физиономия, как сказала девушка Пегги, была результатом косметических ухищрений.
— Вот оно! — взволнованно воскликнул он. — Так я и сделаю!
Проснувшись через несколько часов, он обнаружил, что воодушевление прошло, а осталась тишь тоска от ожидания предстоявшей ему пытки. Однако необходимость заставляла его осуществить это намерение. Поэтом} он отправился в два места: сначала к ростовщику, которому заложил свои часы, а потом — в косметический салон.
На протяжении долгой процедуры окраски волос его терзали мысли об ожидавшем его унижении, так как у него было достаточно времени, чтобы представить себе собственное будущее. Недели, годы сидения в закутке, в тоскливой надежде стать избранником какой-нибудь толстухи, носящей вместе жесткого корсета эластичный пояс.
В салоне, располагавшемся в подвале, было тесно и душно от пара и пахло горячими волосами. От этого Чарли подташнивало, да еще его мучили подозрения, что парикмахер за своей профессиональной лестью скрывает презрение, у самого-то — вон, какая роскошная седая шевелюра!
Наконец, Чарли поднялся из кресла и содрогнулся, увидев в зеркале незнакомое лицо. Поглядывая на него уголком глаза, он расплатился и выскользнул из заведения.
Только уже на улице он осознал, какие его ждут осложнения. Ведь в пансионе придется объяснять свое преображение. Щурясь от весеннего солнца, ужасно стесняясь, он пошел перекусить в кондитерскую, стремясь отсрочить пытку.
Растянув, насколько возможно, поглощение яйца-пашот, Чарли купил дешевый билет в кино, ища, конечно, не развлечения, а убежища. Безучастно уставившись на экран, он горько раскаивался в своем визите в косметический салон. Ведь теперь он потерял право называться «джентльменом», которым так гордился в Старминстере, и превратил себя в крашеного фигляра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65