Люди станут строить догадки, а что же на самом деле лежало в гробу.
Эйкорн задержит выплату страховки в ожидании расследования. Когда для опровержения рассказа Пегги не найдется никаких удовлетворительных объяснений, следующим шагом будет прошение об эксгумации. И это станет началом конца.
Даже если Чарли удастся скрыться от правосудия, без денег он пропадет. Вера не сможет с ним воссоединиться, и ему придется голодать, как недобитой крысе в сточной канаве.
«Нет,— подумал Чарли,—гораздо лучше выйти на свет с открытым забралом, как подобает мужчине».
Он не мог удержаться от мыслей, что он, ко всему прочему,— благородный рыцарь, добровольно обрекающий себя на гибель. Но девушка была так доверчива, так юна, у нее даже зубы росли по-детски редко, и ладошки еще были пухленькими. Кроме того, не он ли клялся, что всегда и везде будет защищать женщин?
Он рассеянно откинул назад волосы, чтобы прояснить свои мысли. Пегги при этом потрогала его лоб пальцем, ничуть не стесняясь такой фамильярности.
— Тогда мне так хотелось это сделать,— сказала она.— Девочкой я всегда в церкви смотрела на этот смешной шрамик. Иногда ваш отец заставлял вас пойти на службу, а вы вертелись и глазели на смазливых девушек.
Чарли мрачновато улыбнулся, учтя про себя, что этим замечанием она вбила еще один гвоздь в его гроб. После такого доказательства уже не будет сомнений, он это или не он.
— А что, будущий муж с вами не танцует?
— Нет, нас не должны видеть вместе. Здорово, правда? Я прямо вся так и горю от всего этого!
— Хм. Когда же вы отбываете?
— Сразу после обеда.
Глазами, полными восторга, она поглядела на танцующих.
— Этот профессионал просто чудо, правда? Вот бы с ним потанцевать!
— С этим итальяшкой?
— Да не итальяшка он никакой. Это всего лишь косметика. Многие мужчины так делают. Потом, это часть его профессионального набора... А вы танцуете?
Чарли галантно поднялся. Вскоре он обнаружил, что его уровень гораздо выше, чем у его партнерши, однако она, казалось, этого не замечала и продолжала восхищаться профессионалом.
— Давайте догоним их и врежемся в него,— шепнула она.
Она начинала казаться Чарли уж слишком легкомысленной.
«Юность еще не означает невинности,—думал он.— И тем не менее, мне приходится жертвовать Верой— женщиной порядочной—ради этой соплячки. Ах, не знаю, что же здесь долг честного человека».
Он отрезвил себя холодным душем здравого смысла, который показал ему все сопряженные с его замыслом трудности, вытащив их на поверхность, как проливной дождь — земляных червей. Ясно, что затея потребует изощренной дипломатии. Один неверный шаг может все испортить.
Незадолго до того Чарли купил сборник стихотворений Браунинга, который в свое время так помог ему понять сложные перипетии собственных душевных состояний. Сделал он это, главным образом, желая посмотреть, что было опущено при цитировании в «Старминстер Геральд». Однако вскоре, привлеченный такими многообещающими заголовками, как «Легкая женщина», он углубился в книгу, поняв из нее, Браунинг — величайший знаток человеческой натуры — считал любые игры с душой делом чрезвычайно опасным.
Чарли вспомнил об этом, скользя по залу вместе с Пегги, обвившей руками его шею. Он говорил себе, что, возможно, этот стервятник и в самом деле собирается жениться. Внешность бывает обманчива. Если Чарли вторгнется в их жизнь, то может помешать Пегги обрести желанного и подходящего ей мужа.
В любом случае, обратиться в полицию или к хозяину отеля он не мог, не имея ни оснований, ни веских доказательств для обвинения в готовящемся похищении. Единственное, что он мог сделать,— это позвонить родителям девушки и предоставить ее отцу, кажется, бизнесмену, самому разбираться в создавшейся ситуации.
Главная сложность была в том, кто тогда заплатит за междугородный разговор. Естественно, он будет записан на его счет. Но в его затруднительном положении каждый сэкономленный им шиллинг означал дополнительную безопасность для Веры.
Он опять отрицательно покачал головой. Звонить бесполезно, потому что пташки упорхнут задолго до того, как мистер Хепберн сможет добраться до отеля.
Внезапно Чарли понял, что есть только один выход. Он должен воззвать к лучшему в самой девушке.
— Чего это вы такой хмурый? —спросила она, тем самым помогая ему начать.
— Я думаю о вас,—ответил он.— Давайте-ка посидим в уголке.
Он усадил ее в кресло, а затем откашлялся.
— Пегги, я хочу поговорить с вами, как старший брат. Этот ваш знакомый—в нашем понимании не джентльмен.
Услышав это, она взвилась.
— А я ненавижу «джентльменов в нашем понимании»! Тех, которые ходят в сапогах на тройной подошве и поглощают тройные порции непрожаренного мяса. Мой Тони — человек утонченный и светский.
— Но он не женится на вас.
— Ну и что с того? В наши дни никто из передовых людей не женится. Потом, он-то — жените я! У него дворянский титул и поместье, так что ему' нужен наследник.
— Нет, Пегги, вы себя обманываете. Но, если в моих силах спасти вас от гибели—и тело ваше, и душу,— я сделаю это. Вы что, никогда не читали о торговле живым товаром?
Она уставилась на него своими синими глазами-блюдцами, в которых промелькнул испуг.
— И что же вы собираетесь сделать?
— Я собираюсь — и сделаю — вот что: нынче же вечером отвезу вас домой. Я не смогу спокойно жить, пока не вручу вас лично вашему отцу.
Она тяжело задышала, но не сказала ничего, и он постарался получше довести до ее сознания свои доводы.
— Подумайте, Пегги,— его голос был мягок и убедителен.— Вы ведь можете потерять все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65