На лице у того отразилось недоумение, он нерешительно отступил. Кривок
расов шагнул вперед, захлопнул за собой дверь.
Ц Ты вот что, милый. Ты у себя на зоне командуй, понял? Ц не переставая дав
ить пальцем, сказал он, растягивая слова на блатной манер. Ц Я тебе не вер
тухай скурвившийся, и не безобидник лагерный. Я в органах девять лет и нач
альство у меня свое. Мне его хватает во как, Ц он провел ребром ладони по г
орлу. Ц И девчонку не трогай. Это тебе не блатных в «столыпине» парить. Ед
ет она в спецлагерь и отношение к ней должно быть, как к оступившемуся, но
раскаявшемуся гражданину, а не к врагу народа. Если ты забыл инструктаж, т
ак я напомню.
Ц Ты кого защищаешь? Ц лицо Шамшулова пошло красными пятнами, Ц интел
лигенцию гнилую? Деклассированный элемент? Ты же партиец! Да она…
Ц Я тебе все сказал, Ц Кривокрасов открыл дверь, Ц освободи помещение.

Шамшулов боком стал протискиваться мимо него, остановился, дохнув запах
ом нечищеных зубов.
Ц Что-то ты к ней неровно дышишь, товарищ сержант. Как бы тебе…
Кривокрасов сгреб его за гимнастерку, рванул к себе и, прижавшись лбом к г
олове, прошипел в масляные глаза:
Ц Еще слово и в Вологде ты отстанешь от поезда, сука. Слово даю. По слабост
и здоровья отстанешь. А поправлять ты его будешь долго. Может даже всю жиз
нь.
Проводив Шамшулова глазами, Кривокрасов умылся, расчесал волосы, поскре
б ладонью щетину на подбородке. Побриться бы, конечно, не мешало. Еще со вр
емен работы в МУРе он привык, чтобы с утра на лице не осталось никаких след
ов ночи, какая бы она не была. А ведь приходилось и в засадах сутками сидет
ь, и малины воровские трясти, не глядя день за окном или ночь. Все тогда был
о ясно, все понятно: вот бандит, грабитель, убийца Ц возьми его и хорошим л
юдям станет легче жить. А сейчас? На кого укажут пальцем, тот и враг. Дело ес
ть дело, он никогда не отказывался вести слежку, арестовывать, но иногда в
душу закрадывалось сомнение: а так ли все просто? Что ж получается: челове
к честно жил, работал, а его Ц раз под белы руки за то, что он из дворянской
или купеческой семьи! «Вот вернусь и попрошусь обратно в МУР», Ц подумал
он и тут же невесело усмехнулся. Если даже Кучеревский не знает, надолго л
и его откомандировали, то лучше уж тянуть лямку, там, куда послали и не дум
ать о скором возвращении. Да-а, подкинула жизнь работенку Ц заключенных
охранять.
Лада вышла из купе, Кривокрасов посторонился, пропуская ее. У девушки был,
действительно, не выспавшийся вид. Шамшулов забросил на свободную верхн
юю полку постельные принадлежности и матрацы и, расстелив на столике газ
еты, доставал из вещмешка продукты.
Ц Отец, Ц окликнул Кривокрасов проводника, Ц чайку не организуешь?
Ц Подождать придется, Ц проворчал тот, Ц вот, это чудо раскочегарю. Ско
лько раз говорил начальству Ц дымоход прочистить. Хоть сам в трубу поле
зай!
Вдвоем быстро порезали чуть зачерствевший кирпич черного хлеба, почист
или вареную в «мундире» картошку. Шамшулов развернул тряпицу, вытащив ув
есистый шмат сала, покрытого кристаллами соли.
Ц Ты как насчет по рюмочке? Ц спросил он, глядя в сторону.
Ц В шесть утра? Нет, спасибо.
Ц Ну, как знаешь, Ц пожал плечами Шамшулов, Ц а я приму для бодрости.
Он взял у проводника стакан, выбив сургучную пробку, налил себе граммов с
то водки и, залпом выпив, налег на сало. Кривокрасов вяло пожевал хлеба, ма
кнул в соль картошку. Всухомятку еда не лезла в горло. Шамшулов снова нали
л.
Ц Вот ты обижаешься, а зря, Ц сказал он, Ц с этой девкой еще мороки не обе
ремся. Уж ты мне поверь Ц я мно-огих видал. Вся из себя гордая! Дворянка, ма
ть ее за ногу! Да мы их в семнадцатом, Ц он рубанул воздух ребром ладони,
Ц во как! Будь здоров!
Водка проскользнула ему в глотку, словно мышь в знакомую нору Ц даже кад
ык на покрасневшей шее не дернулся.
Ц Тебе сколько лет? Ц спросил Кривокрасов.
Ц А что? Ц насторожился Шамшулов, Ц ну, тридцать два.
Ц Значит, говоришь, в семнадцатом ты их Ц во как!
Ц Ну, это я к слову, Ц отмахнулся тот, Ц но уж этим интеллигентишкам спу
ску не дадим! Это они поначалу гонор показывают, уж я-то знаю. В лагере мы их
к блатным определяли, а те сами разбираются. Не хочешь по-людски Ц перо в
бок, и Ц привет родителям. Ты молодой еще, Миша, горячий. Все справедливос
ть ищешь. А они враги! Вот повидаешь с мое…
Ц Да мне и своего хватает, Ц усмехнулся Кривокрасов.
Ц Чего там тебе хватает, Ц отмахнулся Шамшулов, Ц я ведь с командира от
деления охраны начинал, ага. В Соловках еще, в двадцать восьмом. А вот, досл
ужился до старшего инспектора, Ц он потер рукавом серебряную звезду в п
етлице. Ц Там, на Соловках, у нас все просто было: возьмешь, бывало, попа ка
кого, или этого, из офицерья, да в лесу его к сосне привяжешь, в чем мать роди
ла. А на следующий день он уже и холодный. Гнус там Ц жуть, кровь сосут, что
твои упыри. Зимой еще проще: выведешь такого…
Дверь в купе отворилась, Лада вошла, повесила полотенце, присела на полку.
Лицо у нее посвежело, разгладились морщинки в уголках глаз.
Ц Завтрак, Ц кивнул на стол Кривокрасов, Ц присоединяйтесь.
Ц А у меня огурчики соленые есть, будете? Ц Лада вытащила чемодан, доста
ла банку огурцов и поставила ее на стол.
Ц Не откажусь, Ц кивнул сержант.
Ц О-о, вот это закуска, Ц Шамшулов потер ладони, Ц выпьете с нами.
Ц Нет, благодарю, Ц вежливо отказалась девушка.
Ц Во, а я что говорил, Ц обрадовано воскликнул инспектор, Ц брезгует.
Ц Нет, просто я водку не пью, да и рано еще…
Ц Ну, шато-марго у нас не подают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107