Колен! Колен Патюрель! Она так вперилась в него взглядом, боясь вновь оказ
аться во власти галлюцинации, что Жоффрей де Пейрак сказал ей тихо:
«Душенька, разве вы не помните, что Колен приехал к нам в Америку и теперь
Ч губернатор Голдсборо?»
Он стоял у изножия постели, и она, узнав дорогие ей черты лица, окончательн
о успокоилась. Машинально она подняла руки, чтобы поправить свое кое-как
повязанное кружевное жабо.
Он улыбнулся ей.
Теперь она искренне хотела оказаться в Салеме, где царил мир на земле люд
ей доброй волн. Они наполняли комнату. В живом солнечном свете Ч стояла п
ревосходная погода Ч она различила, помимо негритенка, две остроконечн
ых пуританских шляпы, индейца с длинными косичками, обворожительную мал
енькую индианку, французского солдата в голубом рединготе, Адемара, множ
ество женщин в голубых, черных, коричневых юбках, белых воротничках и чеп
чиках.
Среди них находились три или четыре совсем юные девушки, сидящие у окна з
а работой; они шили, шили, словно от их прилежания зависело, пойдут или не п
ойдут они на бал, даваемый прекрасным принцем.
Ч А… Онорина? Онорина!
Ч Я здесь, Ч раздался звонкий детский голос. И головка Онорины появилас
ь у изножия кровати, эдакий бесенок с растрепанными волосами, возникла и
з-под стеганого одеяла, под которым она пряталась все эти долгие часы.
Ч А…
От тягостного воспоминания затрепетало ее уставшее сердце… Два птенчи
ка в гнездышке.
Ч Но… ворожденные?
Ч С ними все в порядке.
Мысли о близнецах вихрем закружились в ее голове.
Как прокормить их? Что с ее молоком? Лихорадка, должно быть, выжала его или
превратила в яд.
Догадываясь о причинах ее волнения, все присутствовавшие наперебой при
нялись заверять ее, успокаивать, затем, как по команде, смолкли, не желая о
глушать хором своих голосов.
Постепенно, отрывочными высказываниями и репликами ее осторожно ввели
в курс дела. Да, ее молоко перегорело, и это к счастью, ибо, если к охватившей
ее лихорадке добавилось бы воспаление молочных желез… О! Слава Пречисто
й Деве!
Нет, дети не пострадали. Им подыскали превосходных кормилиц. Одна жена Ад
емара, дородная Иоланда, вовремя подоспевшая со своим шестимесячным кре
пышом, другая Ч сноха Шаплея.
Ч Сноха Шаплея?
Мало-помалу ей все разъяснили. Ей следует не переутомляться, а думать о то
м, как восстановить силы. Постепенно выстраивалась последовательность
событий. Ей хотелось бы знать, как Шаплей… И почему негритенок?
Но она была еще слишком слаба.
«Я бы хотела увидеть солнце», Ч сказала она.
Две сильные руки: Жоффрея Ч с одной стороны. Колена Ч с другой, Ч помогл
и ей сесть и облокотиться на подушки. Все расступились, чтобы она могла ви
деть свет, потоками врывавшийся в распахнутое окно. Это искрящееся золот
ое мерцание вдали было морем.
Она хранила воспоминание о том возвышенном искушении, которое увлекало
ее, уводило по дороге к бесконечному свету. Однако ощущение стиралось… Н
а дне души оставался какой-то тоскливый осадок.
Зато благодаря своему возвращению к людям, которых она любила, которые с
обрались вокруг нее, окружая горячим сочувствием, любовью, нежностью, ра
достью, видя ее живой и улыбающейся, она поняла, что была счастливейшей же
нщиной на свете.
Гнетущая жара сменилась оглушительной грозой. В ночь, когда Анжелика чут
ь не умерла, ветер, молнии, гром, хлесткий дождь сотрясали небо и землю.
Когда ночью она пришла в себя, шел только дождь, морща воду на рейде, залив
ая островки, превращая улицы в потоки красной воды, а с островерхих крыш с
обрывистыми скатами певучими потоками стекала вода, наполняя стоящие п
од ними в траве бочки.
Несмотря на прошедшую грозу, долго звучал еще, оглашая окрестности, конц
ерт тысяч ручейков, а поскольку смолкло пение птиц, пережидавших под мок
рыми листьями непогоду, отовсюду слышались только синкопы потоков воды,
низвергавшихся, а затем истончавшихся до красивых нот, округлых и меланх
оличных. И город воскрес, нарядный, умытый, залитый солнцем, в котором игра
ли красками спелые плоды в садах и поблескивали декоративные осколки ст
екла и фаянса, инкрустированные в цоколи домов.
Это продолжалось три дня. Настоящий потоп, призванный, как полагали, пров
одить в последний путь красавицу иностранку и двух ее младенцев, которая
воскресла, и это тоже было отмечено, как раз в тот момент, когда солнце вст
упило в свои права.
Анжелика лишь с большим трудом оправлялась от головокружения и слабост
и, которая была вызвана опасным приступом болотной лихорадки. Возбудите
ли лихорадки настигли ее в Средиземноморье, потрясения же, связанные с п
реждевременными родами, обострили болезнь.
Она все еще находилась в прострации, погружалась в сон, как в смерть, и про
буждалась с чувством уверенности, что с начала ее болезни прошла вечност
ь и никогда, никогда они не покинут Салем и не попадут в Вапассу.
Жоффрей де Пейрак ободрял ее, внушал, что еще только конец лета и менее чем
через неделю она полностью оправится, во всяком случае, окажется способ
ной взойти на борт «Радуги», где завершится ее окончательное выздоровле
ние. Он убеждал ее также, что они доберутся до Вапассу с двумя малютками за
долго до наступления заморозков, успев к тому же побыть какое-то время в Г
олдсборо.
Однако Анжелика утратила ощущение времени. Минуты превратились для нее
в часы, часы Ч в дни, дни Ч в недели.
Эли Кемптон принес ей календарь, который он продавал в долинах рек и на по
бережье, пытаясь доказать, что не прошло и двух дней, как она пришла в созн
ание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26