Слезы струились по обветренному лицу землепашца, что, казалось, раздража
ло салемских пуритан, воспринимавших их как свидетельство малодушия пе
ред лицом испытаний, ниспосланных Божественным Провидением. Ведь все эт
и люди были выходцами из Верхнего Коннектикута, наследниками массачусе
тских диссидентов, которые время от времени восставали против незыблем
ых законов колонии и отправлялись учреждать свою церковь в плодородных
поймах большой реки на западе. Однако, как только индейцы из Наррагансет
а или Вобенаки накатывались с севера, угрожая им, эти одержимые свободой,
находившие требования регентов чересчур строгими, обращались за помощ
ью к Массачусетсу, так что обитателям Бостона и Салема приходилось орган
изовывать карательные экспедиции вроде той, которая готовилась в 1637 году
против племени пекотов, истреблявших поселенцев Коннектикута, а еще пре
жде Ч против наррагансетов.
И вот Ричард Харпер безостановочно сыплет словами, устремив взгляд на Ан
желику, одно присутствие которой, казалось, придавало ему силы выстоять
наперекор всему.
Он довел до конца рассказ, обретший классическую завершенность благода
ря многократным повторам о пробуждении семьи ранним утром, тихим, как вс
е предыдущие, о вражеском отряде, появившемся словно из-под земли, разгра
бившем одинокую лачугу, завладевшем нехитрым скарбом: оружием, хозяйств
енным инвентарем, съестными припасами, угнавшем с собою всех встретивши
хся на его пути домочадцев в ночных рубашках, босиком.
Ч Отряд состоял из четырех индейцев и двух французов, Ч заявил он.
Пленники, в числе которых были его отец, мать, шестеро братьев и сестер, сл
ужанка и он сам, в течение долгих часов шли за ними следом, как обреченные.
Младшие братья Бенджамин и Бенони, грудные близнецы, кормились «из рожка
», то есть были искусственниками, поскольку у их матери не было молока.
На первом привале на лесной поляне индейцы отсекли близнецам головы, «из
жалости», как заявили они, «из милосердия», потому что не могли обеспечит
ь их молоком на протяжении этого долгого и трудного пути через леса и гор
ы в Канаду. «Из милосердия», Ч тщился объяснить на плохом английской язы
ке один из французских джентльменов потерявшей рассудок и голосившей о
т горя матери, чтобы успокоить ее. Но она ничего не хотела слушать и вопила
по-прежнему. В конце концов один из абенаков раскроил ей череп своим тома
гавком из опасения, что ее крики привлекут английских фермеров со Спринг
вея, которые должны были в скором времени обнаружить следы нападения.
Потом они вновь пустились в путь, увлекая за собой остальных детей, потря
сенногоотца иподвергшуюсянадругательству девушку.
Что касается его самого, Ричарда, старшего из братьев, то, воспользовавши
сь смятением и суматохой, произведенными этим тройным убийством, он устр
емился в соседний лес.
Проследив затем, как конвой, не заметив его отсутствия, пересек поляну и с
крылся в зарослях, он, недолго думая, пустился во всю прыть и короткими пер
ебежками оторвался от своих врагов. После нескольких дней пути ему удало
сь добраться до жилых мест. Теперь он признает, что, охваченный ужасом, дум
ал лишь о том, чтобы убежать как можно дальше. Теперь он осуждает себя, что
не предал христианскому погребению, бросив на съедение диким зверям, сво
ю бедную мать, которая снится ему каждую ночь с проломленным черепом, рас
простертой рядом со своими обезглавленными младенцами…
Тут Анжелика поняла, что не сможет вынести продолжения и ей пора удалить
ся.
Лица поплыли перед ней в контрасте белого и черного: белых воротничков и
бород, черных одеяний и мебели в сумраке, с трудом рассеиваемом дневным с
ветом, проникающим через тонированные стекла оконных импостов.
Выделяющаяся на фоне светлосерой фрески остроконечная борода и блеск б
риллианта в левой серьге сэра Томаса Кранмера, представителя губернато
ра Новой Англии, который с едкой и вместе доброжелательной улыбкой наблю
дал за ее смятением, а также профиль пирата Карибского моря, идальго, благ
ородного сеньора Аквитанского, попросту говоря, ее супруга графа де Пейр
ака, за спиной которого высился слуга-негр Куасси-Ба, заметный лишь благо
даря агатовым белкам глаз и яркому султану, украшавшему его тюрбан, верн
ули Анжелике отчетливость восприятия. Придерживая полы своей просторн
ой накидки, она поднялась и удалилась, благословляя в душе сдержанность
английских нравов, позволявших покинуть любое общество без каких-либо о
бъяснений, ибо любопытство к причинам такого ухода грозило обернуться н
еловкостью как для вопрошающего, так и для вопрошаемого.
На улице она сняла шляпу и чепчик. Ее волосы прилипали к потным вискам.
Быстрым шагом она направилась к дому миссис Кранмер, где они остановилис
ь.
Дурнота прошла. Но стоило ей прилечь на постель в отведенной им большой с
пальне, как она почувствовала боль в пояснице, и вновь подступило удушье.

Она встала и подошла к окну, задумавшись об этой своей новой беременност
и, которую так ждала.

Глава 2

«Что заставляло меня стремиться к ней?» Ч задавалась вопросом Анжелика
де Пейрак, очаровательная французская графиня с берегов Америки, стоя у
распахнутого окна на втором этаже особняка миссис Анн-Мэри Кранмер в тр
удолюбивом пуританском городе Салеме штата Массачусетс Новой Англии.
Она не могла назвать свое состояние беспокойством, скорее Ч легкой депр
ессией.
Ее взгляд, не останавливаясь, скользил вдоль линии подернутого дымкой го
ризонта цвета жемчуга, к которому уступами устремлялись бурые скалы, обн
аженные мощным отливом, и блистала тысячами зеркал вода в поросших морск
ими водорослями маленьких лагунах, оставленных отступившим морем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26