У Анжелики, тщетно сопротивлявшейся этому голосу, сохранялось все же нея
сное предчувствие того, что дьяволица, даже умершая и погребенная, не про
изнесла своего последнего слова. Ведь яростная ненависть способна осущ
ествить свою месть даже с того света. Она была очень искусной, эта женщина
, посланная иезуитом, чтобы уничтожить их.
Внезапно вновь воссиял свет. Птицы расселись вдали, живыми снежными скла
дками покрывая скалы. Их крики сделались менее пронзительными, звучали б
олее приглушенно, и слышна стала перекличка тюленей, уплывавших стаей в
открытое море. Начинался прилив.
Анжелика жалела о том, что отослала Куасси-Ба, заверив его в своем хорошем
самочувствии, не требующем безотлагательного возвращения Жоффрея.
Не найдя слуги миссис Кранмер, она задалась вопросом, куда подевались ее
собственные слуги… И куда пропала юная Северина Берн, которую она взяла
с собою, чтобы показать ей мир, менее суровый и более напоминающий европе
йскую цивилизацию, чем поселения пионеров Голдсборо? Славная шестнадца
тилетняя Северина вполне заслужила прогулку по такому оживленному гор
оду, как Нью-Йорк, знакомство с Бостоном и Салемом после трехлетнего само
отверженного труда на дикой земле, где, когда она высадилась со своей сем
ьей, прибывшей из Ла-Рошели, не было ничего, кроме деревянного форта и дву
х-трех лачуг. Во время этого морского путешествия вдоль побережья Новой
Англии Северина составляла для Анжелики приятное женское общество. Они
возобновили знакомство, упрочив почти семейные узы привязанности, кото
рые соединяли их с той поры, как Анжелика гостила у Бернов во время своего
пребывания в Ла-Рошели.
Северина опекала также Онорину на борту корабля и на стоянках. Они долго
не решались взять с собой свою малышку дочь, которой, быть может, лучше был
о остаться в мирном и покойном доме в Вапассу или в Голдсборо, окруженной
заботой и вниманием, как это делалось раньше, когда они отправлялись в ко
роткие летние путешествия.
Однако на сей раз Онорина обнаружила явное беспокойство, узнав о намерен
ии Анжелики удалиться в «компании» будущего братца или сестренки. Во вся
ком случае, именно в этом смысле Жоффрей де Пейрак интерпретировал ее мы
сли, которые несколько раз были высказаны ею под сурдинку. Порой Онорина
выкладывала все, что она думает по тому или иному вопросу, но чаще о многом
умалчивала. Поэтому следовало быть внимательным вдвойне.
Она приняла дружбу Северины и обрадовалась предстоящему путешествию.
Сегодняшним утром они должны были отправиться вместе на прогулку; ведь п
редстояло столько всего увидеть и в порту, и в городе с его складами, магаз
инами и лавками, заваленными товарами.
Анжелике почудилось, что она слышит голоса. Выглянув из окна, она в самом д
еле увидела на углу улицы Северину, ведущую за руку ее дочь. Их сопровожда
л высокий молодой человек, одетый по здешней пуританской моде в черное, н
оги которого были, однако, обуты в сапоги с отворотами, а голову покрывала
не лишенная элегантности широкополая шляпа с пером. Они о чем-то оживлен
но говорили и, как показалось Анжелике, на французском языке, который неч
асто можно было услышать в Салеме.

Глава 4

Внизу хлопнула дверь, и раздался голос Северины:
Ч Госпожа Анжелика! Мне сказали, что вы остановились у леди Кранмер, и я п
ривела к вам француза, вашего земляка, который утверждает, что знаком с ва
ми.
Заинтригованная Анжелика вышла на площадку. В вестибюле было полутемно,
и она не смогла ясно различить черты лица вновь прибывшего. Молодой чело
век снял шляпу и обратил к ней длинное, угловатое и бледное лицо, которое о
на не узнавала, но которое будило в ней смутные воспоминания. Увидев ее, он
воскликнул;
Ч О! Мадам дю Плесси Бельер, так это вы! Я не мог этому поверить, несмотря н
а полученные сведения и проведенные мною розыски, подтверждавшие ваше п
ребывание в Америке.
В два прыжка он одолел лестницу и, опустившись перед ней на колено, с горяч
ностью поцеловал ей руку.
Анжелика пребывала в замешательстве. Кто же этот молодой человек, обраща
вшийся к ней по имени, которое она некогда носила в Версале, занимая там по
четное место среди знатнейших придворных дам?
Он встал с колена. Высокий, худой, нескладный, он был выше ее на целую голов
у.
Ч Неужели вы меня не узнаете? Меня зовут Натаниэль де Рамбург, Ч и так ка
к она все еще колебалась, Ч ваши владения соседствовали с вашими в Пуату
. В детстве я играл и проказничал с вашим сыном Флоримоном, и с ним осущест
вил сумасшедшую затею, уехав в Америку Ч О! Теперь вспоминаю, Ч тут же от
озвалась она. Ч Какая встреча, мой бедный мальчик!
Имена, знакомые слова слились в едином полузабытом образе, чтобы вспыхну
ть затем в отзвуке галопа пары лошадей, мчавшихся сквозь листву парка дю
Плесси, услышанного ею тревожной глухой ночью.
Она покачнулась и села.
Ч Натанаэль! Ну, конечно же! Узнаю!.. Садись же. Она мгновенно освоила это о
бращение на «ты», к которому прибегала, общаясь с бледным подростком, уже
тогда «длинным, как день без завтрака», по выражению Барба, и который вечн
о увязывался за двумя ее отпрысками, Флоримоном и Кантором, когда они жил
и в Плесси. Они называли его своим «хвостиком», нередко докучавшим им, кот
орого они отваживали, подвергали бесконечным унижениям, гнали от себя, ч
тобы затем милостиво позволить возвратиться, как только речь заходила о
снаряжении какой-нибудь военной экспедиции или организации заговора п
ротив «взрослых».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26