При подсчете павших послышались крики:
Бауи буйный бунт учинит и бойню!
Пускай поищут проклятого супостата!
Порыщите повсюду — пощады ему не будет.
Нашли его навзничь на ложе простертым:
Лихорадка лишила любимца баталий
Прежней прыти — пламенный взор потухнул.
Накинулись нагло, но тут же назад отступили
В постыдной панике прочь. С одра поднялся
Беспамятства, Бауи, бывший без сил, без дыханья;
Грянул громом на недругов Глоткорез, гибель обрушил
На тьмы и тьмы, тщетно напасти бежавших,
Так кончил дни тан, колец дарителя твердый
Сердцем сторонник, слуга Хьюстона Ворона верный:
Множеством мертвых тел отомщен могучий властитель!
Мне, как и всем, было ясно, что Бауи достиг своей цели и победил в борьбе. Мы радовались, что гибель его не осталась неотомщенной. Мы приветствовали Бауи Глоткореза, Хьюстона Ворона и Голиаса и с воодушевлением выпили за каждого из них.
Я был горд, что у меня такой друг. Я не хвалился, что знаком с ним, но волнение так и распирало меня. Я тронул локоть соседа, с которым уже успел познакомиться.
— Круто же он загнул — верно, Хок?
— Кто, Видсид? — Хоку понадобилось время, чтобы сосредоточить свой взгляд на мне. — Послушай: я тебе кое-что про него совру. Не знаю, как там насчет слов песни — хотя от него я готов выслушать все что угодно, — но голос у него, как колокол к обеду. Впрочем, собаку он заставит бросить кость, чтобы послушать его, а блоху — спрыгнуть с собаки. Его научила петь русалка, с которой он переспал в Скаггераке. Так говорят, не думай, что я это сам сочинил. Что бы там ни было — другие певцы в сравнении с ним каркают, как вороны. Выпьем за него!
Голиас вернулся на свое место, но было бесполезно пробираться к нему в такой давке. Я остался за столом в кругу своих новых знакомых, радостно сознавая, что друг где-то поблизости. Веселье продолжалось, к тому же король, в отличие от Робина, не торопился закупоривать бочку.
Соревнование оказалось для меня нелегким. Парням было не занимать ни усердия, ни опыта. Которые помоложе, уже отключились, но старшие еще держались. Тем не менее я решил, что следует прогуляться, чтобы не испортить следующий день. Ел я не меньше, чем пил, и потому чувствовал себя неплохо. Я даже гордился своей ровной походкой, хотя тень моя двигалась не так уверенно. Но небольшая тренировка исправила этот недостаток. Часа два погуляв по гавани, я вернулся голодный. Не отказался бы я и от кружки меда на ночь.
К тому времени обстановка в Хеороте переменилась. Теперь зал напоминал поле битвы после изнурительного сражения. Люди спали на столах и под столами; сидели на скамьях, уронив голову на стол, и лежали на полу, закинув ноги на скамью. Над недвижными телами, мощный, словно грохот подземки, стоял храп.
Тускло горели факелы, и я подумал, что на сегодня уже все окончено. Вдруг один факел разгорелся, осветив королевский стол. Мед и здесь оказался победителем, но небольшой гарнизон из двух человек все еще держался. Подойдя поближе, я узнал Беовульфа и Голиаса.
Голиас, увидев меня, сразу же вскочил.
— Хо! Шендон, — воскликнул он, поспешив навстречу мне. — Вот молодец! А я-то уже беспокоился о тебе.
В его голосе звучало дружеское тепло, и радость моя увеличилась. Не удовольствовавшись рукопожатием, я хлопнул его по плечу.
— Я уж и не ожидал тебя увидеть, — сказал я. — Думал, что ты попал в волчье брюхо вместе с другими парнями Бродира.
— Ты же как-то выбрался, — ответил он, проницательно взглянув на меня. — И это замечательно.
Я чувствовал, что он думает обо мне лучше, чем я того заслуживаю.
— Видишь ли, я не знал, к какому дьяволу следует направляться, и пару раз вполне мог тебя подвести, если бы угодил в переплет.
— Дело случая. — Он все еще изучал меня. — Трудно тебе пришлось?
Вопрос захватил меня врасплох, и я задумался. Кто готов сознаться в поступках, заставляющих корчиться от стыда?
— Да, в общем-то я доволен, что побывал в рукопашной. А как ты попутешествовал?
— Просто чудесно! Поначалу прикинулся мертвецом, и меня вытащили на поле, в пищу воронам. Я был весь в чужой крови, но они об этом не догадались. Когда я ожил, можно было отступить к западу, и я стал отступать… Давай-ка за стол, выпьешь, с нами меда. Как видишь, — он указал на спящих, — лучшую часть пирушки ты пропустил.
Я объяснил, что здесь уже не первый раз. Мы подошли к столу. Я ожидал, что Голиас представит меня Беовульфу. Голиас нашел для меня кружку, я взял хлеб и большой кусок сыра, и мы сели за стол.
— Ты не против, если мы обменяемся новостями, верно, Вульф?
Голиас наполнил все три кружки вровень с краями, но наружу не перелился ни один пузырек пены.
— Я пришел сюда, чтобы встретиться с этим парнем. Нам с ним предстоят кой-какие дела.
— Валяйте. — Беовульф держался непринужденно, и это мне особенно нравилось в нем. — Целых три дня все только обо мне и толкуют. Я буду рад послушать о чем-нибудь другом.
— Наслушаешься вдоволь, — пообещал Голиас. — Ну-ка, на чем я остановился?
Эта осечка памяти была единственным свидетельством его участия в суровой схватке, из которой они с Беовульфом вышли единственными достойными победителями. Я с почтением склонил перед ними голову.
— Ты направился на запад, — напомнил я ему.
— Да, я пошел на запад — дальше, чем хотелось бы, потому что отряд Брайана заметил меня и преследовал до Босс Арден. Улизнув от врагов, я отдышался и двинулся на юго-восток, впутался в охоту на Калидонского вепря и, сбившись с пути во время погони, завернул пообедать к Бикриу. Он пройдоха, но прочая компания — приличные люди. Затем отправился к Королю-Рыбаку и провел пару ночей с Арджуной, Бхимой и остальными;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125