Чарли так жаждала обзавестись детьми, что готова была рисковать чем угодно. Тесс, как и Марина, не обладала такой сильной волей.
– Я уверена, что твоя мать делает для тебя все возможное.
Дженни покачала головой:
– Вы не понимаете.
– Она тебя любит, Дженни, – сказала Тесс и погладила девушку по плечу.
Дженни выскользнула из объятий Тесс и отошла в сторону. Она подошла к металлическим стеллажам в слабо освещенном углу мастерской, взяла с полки сделанный вчера елочный шар и провела по нему пальцем.
– Я ей совершенно безразлична, – сказала она.
– Ты ошибаешься, Дженни.
Дженни посмотрела на шар, затем отвела руку в сторону, размахнулась и швырнула его в стену. Тесс увидела, как стеклянный шар с печальным звоном разлетелся на кусочки.
Дженни разрыдалась и выбежала из мастерской.
Тесс было двинулась за ней, но в дверях остановилась. Она видела, как Дженни по кирпичной дорожке побежала к дому, и подумала, что воображаемая трагедия была, вероятно, неотъемлемой частью того необыкновенного времени, каким является отрочество. Дженни просто не могла быть несчастной в роскошном доме, с кучей денег и в придачу с такими отцом и матерью, как Питер и Чарли. Она, Тесс, не могла тут ничем помочь, потому что, в конце концов, она не была матерью Дженни. Никогда не была и никогда не могла быть. Она могла быть только ее другом. И эти границы были установлены давным-давно.
Тесс повернула, чтобы идти обратно в мастерскую, но сначала заглянула в почтовый ящик. Может быть, пришло письмо из Блекбернской галереи. Может быть, в нем были хорошие новости, которые обрадуют их обеих. В мастерской она села на табуретку и принялась разбирать почту. Извещение об оплате закладной на дом. Повторный счет за газ. И никакого письма от галереи.
Тесс положила голову на стол и тихо заплакала.
В шесть часов кто-то постучал в дверь мастерской. Дверь открылась, и в комнату неторопливо вошла Делл, неся в руках закутанную кастрюлю. Тесс наблюдала за ней из своего убежища в задней комнате при мастерской, где она лежала на старой раскладушке. Она поднялась и вошла в мастерскую.
– Зачем ты пожаловала сюда?
– Я решила принести вам с Дженни что-нибудь на ужин.
– Спасибо, – кивнула Тесс и сложила руки на груди.
Делл поставила кастрюлю на скамью.
– Я сначала зашла в дом. Я не думала, что ты все еще работаешь.
– Мне надо подчистить хвосты.
Делл кивнула.
– А где Дженни? – поинтересовалась она.
Тесс пожала плечами:
– Наверное, в доме.
– Я уже была там. В доме никого нет.
Тесс собрала со стола счета и засунула их в карман юбки.
– Мы с ней днем немного повздорили. Наверное, она где-нибудь здесь. От этих подростков одна головная боль.
– Может, вы слишком много времени проводите в обществе друг друга?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я не хочу тебя огорчать, Тесс, – вздохнула Делл, – но все лето ты держишь ее на привязи. Это плохо и для тебя, и для нее. Пора ей заиметь друзей своего возраста.
Тесс нахмурилась:
– Ты слышала, что Джо сказал о Вилли Бенсоне. Я никуда не могу отпускать Дженни одну.
– Но ты ее подавляешь.
– Я ее охраняю.
– Ты переусердствовала. Ты должна найти золотую середину.
Тесс подняла крышку кастрюли и заглянула внутрь. Трудно было определить, что это за блюдо, но изнутри шел вкусный дух, аппетитный, умиротворяющий. Как кухня в доме Делл. Как она сама.
– Откуда мне знать, как вести себя с ней? – спросила Тесс. – Я ведь никогда не была матерью. У меня не было такого шанса.
– Ты сама сделала выбор.
Тесс побледнела при еще одном напоминании о том, как опасно доверять кому-то свою тайну. Она резко опустила крышку кастрюли.
– Тесс, – начала Делл, – я тебя не критикую. Я хочу тебе помочь.
– Спасибо, мать Тереза, – ледяным тоном ответила Тесс. – Но мы с Дженни отлично ладим.
– Тогда пойдем поищем ее.
– Так кто же из нас чересчур усердствует?
– Считай, что я.
Тесс вздохнула и подумала, что Делл, возможно, права и она действительно подавляет Дженни. Может, разрешить ей завести друзей? Как, однако, трудно быть матерью два с половиной месяца в году и как велика ответственность. Какие принимать решения? И откуда Делл все знает?
Ну и штучка эта Делл. Она сказала: «Ты держишь Дженни на привязи». Какого черта Делл лезет не в свое дело? Кое в чем Тесс готова была рискнуть... А кое в чем нет. И Вилли Бенсон возглавлял список тех опасных людей, которых нужно было безусловно избегать.
Тесс взяла кастрюлю, заперла дверь мастерской и догнала Делл на дорожке к дому. Где-то вдали играла музыка: возможно, уличные музыканты или студенты летних курсов колледжа, державшие окна открытыми.
– О чем вы поспорили? – спросила Делл.
Тесс пожала плечами. Она не хотела углубляться в детали, пока не выяснит, в каком настроении сегодня Делл и покинули ли ее злые духи климакса.
– Не стоит об этом говорить.
Они вошли в кухню. Тесс поставила кастрюлю на стол и направилась к лестнице.
– Дженни, – позвала она.
Ответа не последовало.
Делл начала подниматься по ступенькам. Тесс шла сзади.
– Предоставь все мне, – сказала Делл. – Я знаю, как обращаться с подростками.
На этот раз ее тон был лишен критичности, но звучал уверенно, надежно. Как это вообще было свойственно Делл.
Действительно, Делл знала, как обращаться с подростками. Тесс вспомнила, что, если бы не Делл, судьба Чарли не сложилась бы столь удачно. Без участия Делл Марина, наверное, не выжила бы. А как насчет Тесс? Улучшила ли Делл ее жизнь или направила ее по ошибочной дороге, ведущей в никуда?
Тесс смотрела на мотающуюся перед ней длинную косу Делл и раздумывала о роли Делл в своей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130