– Как оно, заживает?
– Это-то? – удивилась Тесс и подняла кверху забинтованную руку. – Чего спрашивать? Делл следовало послушаться своих родителей. Из нее мог выйти отличный хирург.
– Я рада, – опять кивнула Марина.
Тесс захлопнула книгу.
– Ты мне хочешь что-то сказать, Марина?
– Да.
Господи, как это трудно, и все потому, что Тесс была ей небезразлична.
– Тесс, – начала Марина, – прости меня.
Камень свалился с ее души, главное было сделано.
– Простить? За что? За то, что ты спасла мне жизнь?
– Нет. Пожалуйста, не надо смеяться. Прости меня за то, что я обидела тебя, когда мы были у Делл. Прости, что я так рассердилась, когда узнала о твоем поступке.
– Ты имеешь в виду Вилли Бенсона? – уточнила Тесс.
– Да.
– Я ведь тоже сожалею об этом, – вздохнула Тесс. – С тех самых пор, как это случилось.
– Ты столько времени держала эту муку в себе.
– Я не думала, что Вилли причинит ей вред.
– А я? Как поступила я? Чарли простила тебя немедленно, но не я. У принцессы особые, более высокие требования. Такие, что до них никто не дотягивает. Как бы там ни было, я прошу у тебя прощения. Давай снова будем друзьями. Ты согласна?
– На мой взгляд, мы всегда оставались друзьями. К тому же, – продолжала Тесс, – ничего не изменилось. Мне по-прежнему нужны все мои друзья. Сейчас даже больше, чем прежде.
Марина кивнула.
– Что ты теперь будешь делать, Тесс? Теперь, когда нет родителей?
Тесс смотрела на окно, на то место, где когда-то стояла зеленая ваза, символ ее будущего.
– Я не знаю. Делл говорит, я должна жить одним сегодняшним днем. Я попробую. На День благодарения буду здесь. Делл обещала зажарить огромную индейку. Ее племянник Джо Лайонс, ты его знаешь, полицейский, тоже придет, с родителями. Я его терпеть не могу, но что поделаешь. – Тесс пожала плечами. – Это, конечно, не родной дом, но все-таки...
– А по-моему, это замечательно, – заметила Марина.
В коридоре дважды прозвонил и замолчал телефон. Марина вспомнила, что если кто и звонил Тесс, так только ее мать, всегда справлявшаяся, «все ли в порядке у моей девочки». Тесс часто шутила по этому поводу. И вот теперь ни звонков, ни шуток. Сердце у Марины невольно сжалось.
– А как насчет тебя? – спросила Тесс. – Почему бы тебе не присоединиться к нам? Делл ведь не такой уж плохой человек. Когда ты с ней поближе познакомишься, она тебе даже понравится.
– День благодарения с Делл? – улыбнулась Марина; она встала и поправила волосы. – Спасибо за приглашение, но у меня другие планы.
Марина не стала распространяться о том, что они с Николасом всего-навсего собираются поужинать в ресторане. Она не решилась признаться Тесс, что предпочитает держаться подальше от Делл Брукс. Марина пока еще не созрела для того, чтобы простить ее.
– Марина! – позвал кто-то из коридора. – К телефону!
– Это тебя, – сказала Тесс. – Давай поговорим позже.
По пути к телефону Марина думала о том, что у Тесс необыкновенно сильный характер, чего она и не предполагала. Значительно сильнее, чем у нее самой.
Ей звонил Эдвард Джеймс.
– У меня для вас есть сюрприз, – сказал он. – Вы можете ускользнуть в субботу от своего телохранителя? Мне бы хотелось вам кое-что показать.
* * *
Марина смотрела из окна «тойоты» Эдварда и усмехалась, думая о том, как легко ей удалось избавиться от Николаса. Накануне вечером она сказала ему, что у нее месячные и что весь следующий день она проведет в постели. Николас, как все мужчины поколения ее отца, невольно поморщился при столь откровенном упоминании об этой чисто женской проблеме, и утром в субботу Марина просто не подняла жалюзи у себя на окне. Николас полагал, что она осталась в комнате в теплой постели, тогда как в действительности она ехала в небольшом автомобиле по обледенелому шоссе на север. Марина улыбалась, любуясь сверкающим инеем на деревьях, и удивлялась, как такая блестящая идея не приходила ей в голову раньше. Свобода опьяняла ее.
Они слушали по радио классическую музыку и мало говорили. Когда они пересекли границу Массачусетса и оказались в Вермонте, Марина стала убеждать себя, что у нее нет оснований беспокоиться. В конце концов, Джеймс был профессором их колледжа, человеком, который не станет рисковать карьерой ради годящейся ему в дочери принцессы из какой-то маловажной страны.
Он не решится на что-то плохое.
А если решится?
– Куда мы едем? – не выдержала Марина. – И почему вы не хотите мне сказать?
– Тише, – сказал он с улыбкой и приложил палец к губам. – Какой же это будет сюрприз, если я вам скажу?
– И сколько мне еще ждать? – рассмеялась Марина, успокоившись.
– Вы нетерпеливы, как маленькая девочка. Подождите еще немного.
– Вы решили меня похитить?
– Ну что вы, принцесса, как можно.
Он быстро пожал ее руку и опять взялся за руль. Марина посмотрела на свою ладонь, еще хранящую тепло его пальцев. Что же с ней происходит и должна ли она это допускать? Впервые Эдвард прикоснулся к ней и впервые назвал ее принцессой.
Глубокие, умиротворяющие звуки концерта Моцарта лились из небольших динамиков, и Марину охватило чувство покоя. Наконец исчезли недоверие и беспокойство, которые она испытывала с начала поездки. Эдвард Джеймс не был ненадежным Виктором, он также не был и юнцом, дающим волю рукам. Он был зрелым мужчиной, которому нравилось доставлять ей удовольствие.
Они ехали по дороге, и с каждой милей пейзаж менялся. Исчезли редкие, стоящие вдоль шоссе фабричные здания, их место заняли горы. Громады гор, покрытые ранним снегом, но все равно прекрасные в своей зимней строгости. С каждой милей уменьшалось число машин, и постепенно они исчезли совсем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130