Потом принцесса покинула мать и дочь, прошла мимо сияющего Вилли Бенсона, торжественно сдержанных агентов ФБР и удалилась по коридору туда, откуда пришла.
Глава 25
– Все благополучно закончилось. Дженни здорова и невредима.
Тесс слышала голос, доносившийся до нее с порога больничной палаты, но не хотела или не могла повернуть голову на подушке. Джо Лайонс был последним человеком, которого она желала сейчас видеть.
– Тесс, ты меня слышишь? – спросил Джо. – Я сказал, что Дженни жива и здорова.
Тесс смотрела на бетонную, покрашенную зеленой краской стену.
– Я тебя слышала. Спасибо за новости.
Она прижала к груди потертое жесткое одеяло и пожалела, что с ней нет тряпичной куклы, одной из тех, которые собирала Делл, чтобы прижать ее к груди и рассказать ей о своих бедах.
Шаги Джо раздались уже в палате, он обошел кровать и остановился так, чтобы Тесс могла его видеть. Тесс отвернулась в другую сторону.
– Как ты себя чувствуешь, Тесс?
Она не ответила.
Джо поднес к кровати стул и сел. Опять наступило молчание.
– Я не уйду, пока ты на меня не посмотришь, – наконец объявил Джо.
– В таком случае можешь смело требовать для себя вторую кровать.
Она почувствовала его ладонь на своей спине.
– Тесс, Дженни чувствует себя отлично. И ты тоже выздоровеешь. Ну, посмотри на меня. Пожалуйста.
– Посмотреть на тебя? Зачем? Чтобы почувствовать себя еще большей идиоткой?
– Ты не идиотка, Тесс. Ты эмоциональная и вспыльчивая женщина, только и всего.
Тесс еще крепче прижала одеяло к груди и молила Бога, чтобы Джо убрал свою руку с ее спины и вообще шел из палаты куда подальше.
Она услышала, что Джо встал.
– Ладно, Тесс, ты победила. Хочешь всю оставшуюся жизнь оплакивать свою судьбу, твое дело. Я тебе не помеха.
Тесс зажмурилась, но не сдержала слезы. Они скопились в уголках глаз и побежали по щекам. Тесс несколько раз моргнула и увидела спину Джо, направлявшегося к двери, толстую белую повязку на его левой руке, той самой, которую она так безжалостно обожгла.
– Боже мой, Джо, – простонала она, – как мне стыдно.
Джо остановился.
– Почему тебе стыдно? – Он проследил за ее взглядом и высоко поднял забинтованную руку. – Вот из-за этого? Да она уже давно зажила. У меня были случаи и похуже. – Он вернулся к ее постели. – Разве я тебе не рассказывал о встрече этих демократов в Спрингфилде? Вот уж когда я действительно попал в заварушку. – Джо снял фуражку и пригладил рыжие волосы. – Вот уж когда мне досталось от проклятых демократов, чтоб им сдохнуть.
На этот раз Тесс не могла сдержать смеха.
Джо сидел на краю постели так близко от нее, что Тесс чувствовала тепло его дыхания.
– И ты знаешь, Тесс, какие я сделал выводы? Я решил, что мы обязаны научиться жить вместе. Демократы, республиканцы, какая разница. Я решил, что мы должны принимать друг друга такими, какие мы есть, иначе нам не видать покоя и мира на этом проклятом шарике.
И снова совсем неожиданно щеки Тесс стали мокрыми от слез.
– Боже мой, Джо, знаешь, чего сейчас мне больше всего не хватает?
Он тронул ее за плечо.
– Мне нужна кукла, чтобы я могла ее обнять. Чтобы она мне сказала, что все будет хорошо.
– Ну что ж, – улыбнулся Джо, – я никогда не умел играть в куклы. А сам я, может, подойду тебе вместо нее?
Он наклонился к Тесс и осторожно обнял ее своими большими нежными руками, прижал к себе, как никто другой прежде за всю ее жизнь. И сказал ей, что все будет в порядке.
* * *
Дженни сидела на полу в гостиной и наслаждалась теплом, исходящим от Гровера, биением его сердца под мохнатой шерстью.
– Все будет в порядке, Гровер, – шептала она ему. – Теперь все будет в порядке.
Она слышала голоса взрослых в соседней комнате, но не разбирала слов, ей это было ни к чему. Уже давно Дженни научилась отключаться от разговоров взрослых: ведь о ней самой они никогда не говорили. Они вечно обсуждали бизнес, или незнакомых ей людей, или свои планы. Все это не имело к ней никакого отношения, а значит, оставляло ее совершенно равнодушной.
Одна тетя Тесс говорила с ней и слушала ее. Но тети Тесс сейчас здесь не было.
Дженни гадала, как теперь пойдет ее жизнь. Она три раза вымылась под душем, но ей по-прежнему чудилось, что от нее пахнет тем сырым, гнилым подвалом. Она съела кусок пиццы, но продолжала ощущать во рту вкус гамбургеров с пикулями и горчицей, которыми кормил ее тот старик, только для этого и снимая шарф с ее лица.
Она коснулась уголка рта, и ей стало больно, будто ужасный шарф, как и прежде, стягивал ей рот. Дженни посмотрела на свои ноги: лодыжки оставались распухшими после веревки, которая глубоко впивалась в тело. Это он, тот человек, связал ей ноги веревкой.
Они сказали ей, что он мертв, но ей никогда не забыть его лица. И его странного смешного акцента. Такого же, как у той женщины, нашедшей ее в подвале. Женщины с густыми черными волосами и большими темными глазами. Прекрасной женщины, волосы и глаза которой так напоминали ей ее собственные.
Она спрашивала себя, как пойдет ее жизнь и сможет ли она вообще когда-нибудь заставить себя съесть гамбургер.
* * *
Из кухни Чарли наблюдала, как Дженни тихо сидит на полу в гостиной, почесывая Гровера за ухом. Чарли знала, что теперь Дженни нуждалась в особом внимании. Только время могло залечить нанесенные раны и заставить ее забыть о пережитом ужасе. Забота, терпение и поддержка – вот чего Дженни была лишена целые годы. Чарли потерла постоянно ноющее плечо и задумалась над тем, скоро ли исчезнет терзающее ее чувство вины, и исчезнет ли оно вообще.
Она оглядела запущенную кухню. Агенты ФБР наконец ушли, забрав с собой свое оборудование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130