Дорога вилась между гор, и Марина подпала под очарование пейзажа. Вермонт был необыкновенным штатом, он так сильно напоминал ей родину. Непривычное чувство полного умиротворения овладело ею окончательно.
Марина не заметила, как быстро пролетело время, и вот уже солнце опустилось за вершины гор, и лишь в одном месте его оранжевое ноябрьское сияние пробивалось между скал, освещая последним светом горную гряду.
– Как прекрасно, Эдвард, – восхитилась Марина и поймала себя на том, что впервые назвала его по имени. Если он и обиделся, то не показал вида.
Уже почти стемнело, когда Марина увидела надпись: «До границы с Канадой одна миля».
– Как, мы уже почти в Канаде! – воскликнула она.
– Не беспокойтесь, мы не будем пересекать границу. Просто я хотел показать вам горы. Я подумал, что они уменьшат вашу тоску по родине.
– Как вы догадались, что Вермонт так похож на Новокию?
– Очень просто, уверяю вас. Ничего загадочного. Я посмотрел атлас. Вермонт и Новокия расположены почти на одной широте.
Марина не могла поверить, что он сделал это для нее. Она не могла поверить, что можно быть таким внимательным. И все ради нее одной.
– Вы, наверное, проголодались? – спросил он. – Давайте свернем на эту дорогу, тут обязательно должен быть ресторан.
– Неплохая идея, – откликнулась Марина, хотя могла бы целую вечность ехать вперед в машине, убаюкиваемая звуками музыки.
Они въехали на стоянку ресторана, расположившегося в бревенчатом доме, напоминающем хижины первых американских переселенцев.
Уютный зал освещали мягкие огни. В большом сложенном из камней камине ярко пылали дрова; лыжи, тобогганы и лыжные ботинки висели на кедровых балках потолка. Марина заметила среди посетителей нескольких мужчин в оранжевых жилетах и толстых шерстяных рубашках в красную и черную клетку.
– Охотники, – шепнул Марине Эдвард, когда официантка вела их к кабине в углу. – Сейчас самый сезон.
Он заказал бутылку вина. Марина положила на колени красную махровую салфетку и оглядела зал. Ее вдруг осенило, что впервые за всю свою жизнь она находилась в людном месте без давящего надзора телохранителя, прислушивающегося к каждому ее слову, следящего за каждым движением спутника, пригласившего ее на свидание. Свидание? У нее свидание с Эдвардом Джеймсом?
– Так расскажите мне, что значит быть принцессой, – сказал он, когда официантка разлила им вино по бокалам.
Марина не спеша отпила глоток. Она была благодарна Эдварду за то, что он относится к ней, как к взрослой, и не только взрослой, но и равной.
– Нет, я не хочу говорить о себе, – отказалась она. – Давайте лучше поговорим о вас. Расскажите мне о вашей жизни преподавателя.
Эдвард коснулся своих аккуратно подстриженных усов и улыбнулся ей. Снова она ощутила исходящее от него тепло и торопливо отпила из бокала, надеясь скрыть охватившее ее смущение.
– В жизни преподавателя нет никаких тайн. Вы получаете место, и дальше все идет своим чередом, год за годом, семестр за семестром. Меняются лишь лица студентов в аудитории.
Марина рассмеялась:
– По вашему описанию это ужасно!
Он так близко наклонился к ней через стол, что она почувствовала тепло его дыхания.
– Это действительно ужасно, – шутливо прошептал он и откинулся назад. – Но в то же время и замечательно. К примеру, следующим летом я еду в Лондон, буду читать лекции.
– Мне очень нравится Лондон, – сказала Марина. – Я там окончила третий курс.
– Я знаю. – Он подмигнул – Мы очень скучали по нашей принцессе.
Марина опустила глаза.
– Пожалуйста, не называйте меня так.
Он протянул руку через стол и коснулся ее щеки.
– Простите меня.
Она подняла на него глаза. Их взгляды встретились. Он отвел руку и смущенно кашлянул.
– Вы женаты, – напомнила она ему.
Он кивнул.
– Сколько лет вы женаты?
– Шестнадцать.
Марина водила пальцем по скатерти.
– Это немалый срок.
– Да, – согласился он.
– У вас есть дети?
– Жена никогда не хотела иметь детей. Мне уже за сорок. Поздно, я слишком старый.
Марина удивилась, что ему за сорок. Она думала, что он примерно одного возраста с Виктором. Она хотела спросить его, счастлив ли он в семейной жизни, но удержалась, боясь, что это прозвучит как намек на сближение, тогда как это всего-навсего встреча сочувствующих друг другу людей. Старший друг поддерживает младшего, помогает ему выбраться из депрессии. За долгие годы преподавания Джеймс, наверное, оказывал такую услугу студенткам несчетное количество раз.
– Марина, – сказал он очень тихо и снова повторил: – Марина, какая, должно быть, у вас трудная жизнь.
Слезы появились у нее на глазах. Что было в этом человеке, почему он так глубоко волновал ее?
– Прошу вас, не надо плакать. Вы слишком красивы, чтобы позволять себе это.
Официантка подошла к ним, но они еще не открывали меню. Когда она ушла, Эдвард взял Марину за руку. Его большие сильные пальцы сжали ее маленькие и тонкие.
– Сразу после ужина мы отправимся обратно, – сказал он.
Его рука была такой теплой, такой большой и надежной.
– Нам необязательно возвращаться, – сказала Марина.
Джеймс перебирал и гладил ее пальцы; дойдя до большого пальца, он начинал сначала.
– Нам надо возвращаться, – повторил он.
– Из-за вашей жены? – спросила Марина.
Он покачал головой.
– Она уехала на субботу и воскресенье в Бостон. Мы должны возвращаться из-за вас, Марина. Зачем вам оставаться на ночь с человеком, которому нечего вам предложить?
– Вы дали мне то, что не давал ни один мужчина. С вами я впервые почувствовала, что кому-то дорога.
Он прижал ее руку к своим губам.
– Тем не менее нам надо возвращаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130