В ответ последовала фраза, привести которую в оригинале нет никакой возможности, поскольку печатными в ней были только предлоги и местоимения. В переводе с Могучего она означала примерно следующее: это немало потрудившееся в половой сфере, покрытое фекалиями средство для удовлетворения самых грязных садомазохистских наклонностей упало в извращенной форме, за что его следует принудить к насильственному сожительству всеми известными способами, на всех этажах, поочередно.
Степану было очевидно, что оба потерпевших не имеют отношения к загадочному явлению Грабса иже с ним, а являются только случайными жертвами, оказавшимися в этот момент в бедном лифте. У Степана, что и понятно, не возникло желания о чем-либо их расспрашивать, тем паче делиться с ними собственными впечатлениями о случившемся. К тому же аудитория грозила увеличиться – из ближайших квартир уже начали высовываться потревоженные грохотом жильцы. Может, и Леночка – прекрасный мираж – высунет носик полюбопытствовать, ну да бог с ней, пусть живет невинной, главное, что у Степана отпала причина за нее волноваться.
Он собрался было идти домой – к заждавшейся тетушке, но вспомнил о брошенном ведре, за которым она его все равно отправит, и поспешил покинуть подъезд.
Дивный предвечерний свет к этому времени уже померк: мир перестал притворяться Землей обетованной и все плотнее драпировался тьмой, как бы давая понять Степану, что мрак вновь прочно занимает позиции в его жизни и собирается взяться за него вплотную – дай только срок. Ждать пришлось недолго: на приступочке за дверью его догнали, подперли с двух сторон и, не сбавляя темпа, завернули к тому самому «Лендкрузеру».
– Что вам от меня нужно? – возопил Степан, одновременно пытаясь сопротивляться, но безрезультатно: двое «пострадавших» – а это были они – жестко прихватили его под локти и, не давая опомниться, запихнули в машину.
«И где же моя-хваленая защита? Налицо ж насилие!» – мысленно и совершенно безответно возмущался Степан, в то время как один из напавших влез следом, а второй, обежав тачку, уселся с другой стороны. Третий, устроившийся за рулем, уронил через плечо:
– Поедешь с нами. Один человек хочет с тобой поговорить.
«Кто, Грабе?» – чуть не ляпнул Степан, но тут машина тронулась, резким толчком вырывая его из мира фантастических страшилок, целиком завладевших его бедной головой под впечатлением последних событий: если та троица инопланетни-ков ему не привиделась – а в их пользу свидетельствовал не только красный след, оставшийся от щипка на запястье, но и сам внезапный обрыв лифта, – то по всему выходило, что судьба, или, скажем, его особая защита, в общем, то самое, чего он заглотнул у Верлрока, можно назвать это зВер (защита Верлрока), или, проще, «зверь» – словом, этот гипотетический охранный «зверь» вновь избавил его от неминуемой гибели. И выходит, что, появившись раз на его горизонте, ГСС действительно вознамерилась его спасти, как это ни парадоксально звучит – от жизни. На сей раз у них опять не вышло. Интересно, это была последняя попытка? Или будут предприняты еще? Тогда бластер им в руки.
Но пора было возвращаться к окружающим реалиям: стало быть, вот кого пасла в наших пенатах эта троица – тебя, любезный друг Степан Ладынин. И скорее всего если бы не Леночка, то взяли бы они Степана по возвращении к подъезду тепленьким, с пустым ведром, что, кстати, являлось бы для них отвратительной приметой. Но тут появилась возможность заломать клиента без шума и лишних свидетелей, припугнув его в лифте, где двое из них и засели, а один ждал на лестнице на случай, если тому придет в голову подниматься пешком. Такое объяснение выглядело более или менее приемлемым, по крайней мере лучшего не имелось. Оставалось неясным, куда подевались бандиты, когда перед Степаном явились Грабе со товарищи? Вероятно, произошло какое-то замещение либо совмещение, технически для темного землянина непредставимое (все та же проблема Карлсона и телевизора), однако не исключено, что именно наличие этой парочки в месте перехода и стало причиной аварии у иноп-ланетников, повлекшей падение лифта.
Но в данный момент все это было уже не важно, и Степан вновь вернулся к своим баранам – тем паче что далеко за ними ходить не приходилось, они были вокруг: чужая тачка с тремя отмо-розками, только что его похитившими и увозящими от родного дома в неизвестном направлении.
Поглазев какое-то время в окно, Степан примерно определил это направление – юго-запад столицы. Он, похоже, начинал догадываться, кто этот «один человек», так ненавязчиво пригласивший его для беседы. К сожалению, сей господин не был заинтересован в его смерти. Ему нужны были деньги, вложенные им с полгода назад в очень перспективный проект. В самом деле – в очень и очень перспективный, но, увы, развалившийся, и не по вине Степана. Но Валентина Холь-ца не интересовало, кто виноват, он хотел вернуть свои деньги. С процентами. И для этого ему требовался живой Степан. Стоп, вот мысль! Оттого-то «зверь» и бездействовал при похищении, что не учуял в данном случае непосредственной угрозы для жизни «хозяина»!
Такая постановка вопроса всерьез заинтересовала Степана. А что, если спровоцировать похитителей на подобную угрозу? Благо, случай подвернулся отменный, вон у левого соседа рукоятка ствола видна за отворотом куртки. Почему бы не рискнуть? Может, и удастся скинуть это ветхое рубище, как говорил дружище Верлрок, подразумевая бремя жизни, а если нет, то хоть убедиться окончательно в существовании дареного им «зверя». Правда, Степан, в отличие от железного наставника, не воспринимал свою жизнь как рубище – она, скорее, напоминала ему больного удава, сдавившего его кольцами серых, однообразно шуршавших дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87