Но Ика слушала внимательно. И даже перестала замечать, что "гусь" вместо "р" говорил "л". Рыжий рассказывал и рассказывал. А закончил он вот чем:
- Домна была действительно необыкновенно интересная. Сейчас она уже не работает. Но в свое время, видимо, была последним криком технического прогресса. Когда я ее осматривал, меня не оставляла одна мысль. Знаете о чем? Вот о чем. Каково бы нам пришлось без строителей этой домны? Без того, что придумали и изобрели они? Боюсь, что мы не сумели бы построить даже такой допотопный автобус. То-то и есть. И забывать о них нельзя...
- О ком? - спросил Горошек.
Автобус сделал поворот, а под осенним солнцем блеснула Висла. "Рыжий гусь" улыбнулся:
- Я же сказал: об изобретателях и строителях этой домны.
- Понятно, - вежливо, но уже равнодушно согласилась Ика. Домна - это доменная печь.
Но Горошка смущала загадочная улыбка Рыжего.
- Простите, - вдруг спросил он, - а когда эту домну построили?
- Полторы тысячи лет назад, - добродушно сказал Рыжий.
У Ики и даже у тетки Педагогики глаза в этот момент стали не меньше тарелки - скажем, десертной тарелочки.
- О-го-го! - ахнул Горошек, состроив Ике рожу. - Снова влопались. Совсем, как с Яком, - шепнул он ей.
На этот раз Ика не рассердилась. Она внимательно посмотрела на Рыжего.
- Ты прав, - тоже шепотом призналась она.
А когда автобус наконец остановился возле живописного казимежского рынка, когда их обняла осенняя тишина, Ика и Горошек совершенно ясно услышали, как тетка Педагогика шепнула Рыжему:
- Золотко, да ведь ты же замечательный педагог! Горошек подтолкнул Ику:
- Слышала?
- Еще бы, - отвечала Ика, - теперь это уже, конечно, не секрет.
- Что?
- Как - что? Поженятся.
Горошек посмотрел на обращенные друг к другу лица взрослых. Кивнул головой.
- Такова жизнь, - проворчал он, обращаясь уже исключительно к самому себе.
... Это был день полный чарующей осенней прелести. Леса вокруг городка стояли, как в огне, - красные, бронзовые и золотые. Солнце было удивительно ласковое, в воздухе, на волнах тихого ветра плавали паутинки. Настоящая осень: много красоты, чуточку печали. Жалко было даже тратить время на обед. Наскоро поели, и перед ними открылась сверкающая перспектива полной свободы.
- В нашем распоряжении почти целый день, - сказал Рыжий. - Как же мы его проведем?
Ика с Горошком переглянулись.
- Может... - сказал Горошек, - может, мы вдвоем с Икой пойдем на Дворцовую Гору?
- Вы? - возмутилась тетка Педагогика. - О_д_н_и?
- Вдвоем - значит не одни, - коротко объяснил Горошек.
А Ика добавила еще более нежным голосом:
- Мы не хотели бы вам мешать.
Тетка Педагогика не знала, что ответить. В ней происходила отчаянная борьба. Это была борьба между теткой Педагогикой, неумолимой воспитательницей и опекуншей всего человечества (и прежде всего молодого поколения), и теткой-влюбленной, мечтавшей провести чудесный осенний день с милым рыжим и тоже влюбленным археологом.
Кто победил? Победила тетка-влюбленная. Она сказала:
- В конце концов... вы уже не дети.
- Вот именно, - поддакнула Ика.
- Но, - тут заговорила сурово и строго тетка-воспитательница,
- ужин ровно в восемь! Никаких опозданий! Горошек подтянулся, щелкнул каблуками.
- Есть, никаких опозданий! - повторил он.
- Минуточку, - сказал Рыжий, - чтобы не было опозданий, надо знать, который час.
Он снял с руки свои великолепные часы-хронометр с двумя секундомерами и вручил их пораженному Горошку.
- Прошу, - сказал он. - Вот так действительно не будет никаких опозданий.
- Дорогой мой... - начала было тетка.
- Дорогая моя, - прервал ее с веселой серьезностью Рыжий, педагогика опирается прежде всего на доверие. Привет, молодежь мира!
Ребята поклонились и пошли в сторону Дворцовой Горы.
Горошек ежеминутно поглядывал на часы и, нечего скрывать, даже закатал рукава, чтобы каждый мог видеть, что он носит на левом запястье.
- Этот Рыжий просто великий человек! - выпалил он.
- Вероятно, - сухо ответила Ика. Она, видимо, считала, что могла бы сберечь часы нисколько не хуже Горошка.
Но оба забыли даже о часах, как только оказались на крутой лесной тропинке, которая прямиком вела к руинам замка, построенного Казимежем Великим.
Так тихо, таинственно, чудесно было тут!
Ребята молчали. Шли бесшумно, очарованные. Ведь это тоже было приключение: в знакомом, хорошо знакомом месте вдруг найти что-то совсем новое - новую нежданную красоту. Задумчивые деревья, ласковое солнце, серебряные нити паутины и, наконец, просвечивавшие из-за деревьев, блестящие, как рыбья чешуя, волны далекой Вислы.
Тропинка вывела их на лысый, нависший над трактом косогор. Оба словно пробудились от короткого прекрасного сна.
Горошек сразу посмотрел на часы.
- Тринадцать часов семь минут, - сказал он.
- А сколько секунд? - ядовито спросила Ика.
- Восемнадцать, девятнадцать, двадцать, двадцать одна... начал добросовестно считать Горошек и, вероятно, считал бы дальше, если бы не то, что ровно в тринадцать часов семь минут и двадцать две секунды где-то неподалеку раздался очень, очень знакомый звук.
Это был звук а_в_т_о_м_о_б_и_л_ь_н_о_г_о г_у_д_к_а.
После секундного перерыва гудок прозвучал снова. Три длинных, три коротких и опять три длинных. Словно он подавал сигнал SOS.
- Это Капитан! - крикнула Ика.
- Капитан... - шепнул Горошек.
И оба, не раздумывая, бегом пустились вниз по косогору, не обращая внимания на острые колючки ежевики и терна.
Горошек зацепился поясом за ветку орешника и на минуту должен был остановиться, так что первой внизу оказалась Ика. Дорожный кювет он перескочил следом за ней.
Да, это д_е_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о б_ы_л К_а_п_и_т_а_н.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57