Коллеги уполномочили меня принести вам наши поздравления. Я лично тоже желаю вам всего лучшего.
- Большое спасибо, - ответила Ика. Она даже вежливо присела.
И в ту же самую минуту заговорил радиоприемник:
- И я вас поздравляю от всей души.
- Большое спасибо, - поклонился Горошек.
Потом они снова слушали музыку, смотрели друг на друга и улыбались.
... Так окончился этот день - день первого чудесного приключения.
В заключение - перед самым возвращением родителей Ики Горошек сказал:
- А это все-таки надо продумать.
- Что там еще продумать? - сонно спросила Ика.
- Как устроить, чтобы все люди были добрыми.
Дождь перестал и к утру превратился в туман. Утром туман стал такой густой, что пришлось зажечь в квартире свет. А на улице ничего нельзя было разглядеть в десяти шагах.
Понятно, родители сразу же стали ворчать: ну и климат, что за климат, в этом климате... и так далее, и тому подобное.
Горошку пришлось выслушать это сначала дома у себя, а потом у Ики - Икин отец как раз раскладывал пасьянс, напевая:
Что за климат,
Что за климат,
Что за страшный климат!
Пел он это на мотив известной песенки: "Выпил Куба у Якуба", а Ика решала задачи. Когда она кончила, Горошек толкнул ее в бок:
- Как тебе нравится этот климат, а?
Ика покачала головой.
- Других забот у тебя нет?
Но Горошек спокойно продолжал:
- При таком климате, как сегодня, можно даже днем пойти к Капитану: ни одна живая душа этого не заметит. Понятно?
- Папочка! - сказала Ика. - Можно нам с Горошком выскочить на минутку погулять во дворе?
Пасьянс у отца выходил, так что он снова запел на тот же самый мотив:
Так и быть, во двор скачите,
Но на улицу
Ни-ни!
А потом сказал очень испуганным голосом:
- И умоляю вас: лучше не скачите с третьего этажа. Сойдите, как обычно, по лестнице.
- Шуточки! - буркнула Ика.
Вышли молча. Ведь днем, хотя бы даже таким туманным и темным днем, как нынешний, не очень удавалось поверить во все случившееся, а особенно в то, что Капитан исполнит свое обещание. Ждет ли он их, помнит ли, захочет ли вспомнить?
Дверца была слегка приоткрыта. Но как-то жалко, прозаично, видно было, что просто замок испорчен. По стеклам стекала вода... Перекошенный кузов, лопнувшая рессора... Грустная картина.
Да, это, конечно, был не он, не вчерашний Капитан, их смелый друг и товарищ...
Ребята молча переглянулись. А потом, чтобы лучше все вспомнить, открыли скрипучую дверцу и сели перед погнутой завязанной проволокой баранкой.
Не хотелось разговаривать. Даже шепотом. Даже думать не очень хотелось. За стеклами клубился туман, и, может быть, немного затуманились и ребячьи глаза...
Было очень-очень тихо.
И вот в этой тишине возник чей-то голос. Сперва незаметный, почти неслышный, далекий-далекий. Потом - все яснее и ближе. Знакомый голос. Он что-то напевал. И звучал, приближаясь, все теплее, все веселей!
А напевал он так, как умеет напевать только быстрый, мощный автомобиль в дальнем пути. Аккомпанировали песне шорох шин по асфальту, рев сирены, шум ветра...
Да! Это был Капитан!
Он пел и, напевая, возвращался к ним.
В песенке говорилось о приморских шоссе и горных перевалах, о пустынных дорогах и пальмах, как страусы убегающих вдаль, о запахе бензина и сиянии фар, прорезающих ночь. И наконец совсем рядом прозвучали три последних слова:
- Привет, привет, привет!
После этих слов наступила долгая тишина. Наконец Ика спросила шепотом:
- Это вы, Капитан?
- Это я, - сказал Капитан.
Горошек все еще молчал. Капитан был в прекрасном настроении.
- Я тут немножко попутешествовал, - сказал он. - Навестил старые, знакомые места. Некий снежный альпийский перевал, зеленый залив Бизерты и кусочек пустынной дороги около оазиса Каттара. Приятно это. Очень приятно.
Горошек пришел в себя.
- Извините, пожалуйста, - сказал он. - Мы ведь тут все время были. Вместе с вами. И... Капитан рассмеялся.
- Наверно, - вежливо вставила Ика, - наверно, душа товарища Капитана...
- Ха-ха-ха! - трясся и скрипел от смеха Капитан. - Суеверия! Предрассудки и фигли-мигли! Вы думаете, я спиритизмом занимаюсь? Ха-ха-ха!
- А что же? - спросил Горошек.
- А что же? - повторила Ика, и Капитан вдруг стал очень серьезным, даже погрустнел.
- Ах, мои дорогие! - вздохнул он. - В мои годы путешествовать можно уже только в воспоминаниях...
- А-а-а... - сказали Ика с Горошком.
А потом наперебой:
- А где вы бывали?
- Когда?
- В каких странах?
- В какой пустыне?
- А что это за Бизерта?
И, наконец, как было у них заведено, оба, как по команде, проскандировали:
- Рас-ска-жи-те нам о-бо всем!
- Хо-хо-хо! - снова засмеялся Капитан. - Кто вас так выдрессировал?
- Жизнь! - отпарировала Ика.
Горошек тоже не смутился:
- Расскажите нам обо всем.
- О чем?
- Обо всем.
- Дети, - взмолился Капитан, - помилосердствуйте!
Ика покраснела.
- Помилосердствовать - пожалуйста. Но только, пожалуйста, никаких "детей". Дети в детском саду. Называйте нас лучше по имени.
- Извините, - сказал Капитан. - Больше не буду, мои дорогие. А с чего же... с чего же начать?
- Я обычно начинаю с начала, - дал справку Горошек.
- Ладно, так и быть, начнем с начала.
В начале была лента, - начал Капитан. - Я рос на ней, долго ли, коротко ли - не знаю. Была это, как вы сами понимаете, лента конвейера, на котором меня монтировали, то есть собирали, и наконец собрали.
Подробно об этом рассказывать не стану, потому что сам знаю только понаслышке. Понимаете ли, мы, автомобили, начинаем что-то соображать и понимать только тогда, когда впервые как следует глотнем бензина. А это бывает потом, когда уже сойдешь с конвейера...
Было это как раз в Германии накануне последней войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57