— Что ты, нет никакого шума, малышка. Тебе приснилось.
Круглые блеклые глаза выразили недоверие.
— Разве ты не слышишь? Пианино все играет и играет. И какая-то леди все смеется, смеется, тоненьким голосом.
Миранда прислушалась. Не было слышно никаких звуков кроме капели за окном. Она покачала головой.
— Ложись, дорогая. Ты ничего не выдумываешь? Девочка оттолкнула ее руку.
— Поверь мне, Миранда. Я слышу это так ясно. Послушай в холле.
Чтобы успокоить ее, Миранда открыла дверь. В доме не только не было шумно, а напротив, там стояла необыкновенная тишина. Нигде не было даже слуг. Двери всех спален были закрыты. Она печально спрашивала себя, неужели Николас все еще находится у Джоанны за большой дверью в другом конце холла. Слышалось слабое шипение оплывающих свечей и никаких других звуков больше. Тишина показалась ей тяжелой и давящей.
— Теперь ты слышишь, да? — закричала девочка. — Смех такой громкий, но он совсем не, веселый. Кажется, это в Красной комнате.
И неожиданно, словно в ней прорвало какие-то тайные шлюзы, девочку захлестнул ужас.
— Это Азильда, — дико закричала она. — О ней говорила Зелия. Пианино и смех. Заставь ее замолчать… пожалуйста, пожалуйста, заставь замолчать…
Ее блеклые глаза буквально почернели от ужаса. Миранда схватила маленькие плечики и встряхнула их.
— Послушай, Кэтрин, — воскликнула она, стараясь проникнуть сквозь завесу панического страха. — Здесь ничего нет. Я ничего не слышу. Зелия просто глупая старуха, ты не должна верить в ее нелепые сказки.
Девочка задержала дыхание, прислушиваясь. Против собственной воли Миранда тоже стала вслушиваться во тьму и при этом по ее коже пробежали мурашки. Однако никаких звуков по-прежнему не было слышно. Девочка легла с усталым вздохом.
— Теперь перестало, — сказала она.
— Ничего и не было, — сердито ответила Миранда, но Кэтрин ее уже не слышала. Ее веки закрылись, а прерывистое дыхание постепенно выровнялось. Через несколько минут она уснула.
Миранда пошла в собственную комнату, недовольная своим желанием бежать через холл и дергать шнурок звонка, чтобы хоть кто-нибудь пришел к ней и поговорил.
Чепуха, уверяла она себя. Я ничего не слышала, и никто не слышал. Это все выдумки впечатлительного ребенка.
Миранда подняла руки над головой и потянулась. Она еще не проснулась окончательно. Девушка засунула ноги под. одеяло, затем вновь вытащила их и наконец села. В холле послышался топот бегущих ног, чьи-то голоса, а затем стук в отдаленную дверь.
Миранда надела домашние туфли и вышла в холл. Со свечами в руках бестолково носились взад и вперед слуги. Магда стояла, заламывая руки, а ее некрасивое лицо буквально посерело. По ее указанию лакей постучал в дверь Джеффа, который сразу же вышел.
— Что случилось? — спросил он в спокойной готовности, хотя его голос был еще хрипловат от сна.
— Мифрау стало плохо! — вскричала Магда. — Торопитесь сэр.
Джефф подхватил свой саквояж, и плотно запахнувшись великолепным халатом, быстро зашагал в комнату Джоанны. Миранда последовала за ним.
В комнате слышались звуки рвоты, устойчивые, почти ритмичные. На кровати бесформенная фигура отбрасывалась взад вперед с пугающей регулярностью.
Несколько мгновений Джефф в ужасе стоял неподвижно, затем с трудом нащупал пульс, оказавшийся страшно медленным и неровным, а кожа под его пальцами была липкой как у угря.
— Что случилось? — резко спросил он Магду, которая стояла рядом с постелью и стонала. Безумный страх заставил ее забыть о пренебрежении к молодому доктору.
— Это началось внезапно, примерно около часа назад. Рвота и понос. Я думала, пройдет.
— Она ела это? — спросил Джефф.
На столе у кровати все еще стоял огромный торт, пропитанный ромом и начиненный сухими фруктами. Рядом стояла мельница для раскалывания орехов. Джоанна обожала мускатные орехи.
Служанка кивнула.
— Да, и очень много. Мистер Ван Рин просил ее не есть, но только ей очень хотелось.
— Где мистер Ван Рин? — выпалил Джефф.
Он сделал для своей пациентки все, что мог, пытаясь поддержать ее сердце нашатырным спиртом, но оно уже не справлялось с нагрузкой. Он положил на ее лоб и вздутый живот горячие грелки, но она быстро сбросила их.
— Он наверху в башне. Я пошлю за ним. Острое расстройство желудка? — быстро размышлял Джефф. Воспаление кишок? Торт мог служить объяснением, слишком обильная еда для истощенного организма могла быть опасна и все же он не был удовлетворен. Зрачки Джоанны до того увеличились, что глаза казались не голубыми, а черными. Так бывает от воздействия некоторых наркотиков, решил Джефф.
— Она принимала какие-нибудь лекарства? — спросил он Магду.
Служанка покачала головой.
— Ничего, сэр, кроме тех капель, что вы дали. Капли были совершенно безвредными и он стал спрашивать дальше:
— Что она ела после того, как я ее осматривал? Подумайте хорошенько.
— Ничего, кроме этого торта.
Джефф мрачно принялся за дело, но когда рвота стала слабее, пульс тоже стал слабеть, и лицо Джоанны приняло синеватый оттенок. Джефф знал, что Николас в любой момент может войти, и потому он должен поторопиться с вопросами, которые ему не хотелось задавать при нем и на которые не оставалось времени.
— Мистер Ван Рин давал ей что-нибудь? Служанка затрясла головой.
— Я все время была в комнате, убирала здесь. Он только отрезал ей кусок торта, когда она об этом попросила, и все.
— Я глупец, — думал Джефф, в отчаянии растирая толстые холодеющие руки.
Быстро вошел Николас и молча обошел Миранду, неподвижно стоящую в дверях.
Он подошел к жене, и, похоже, она почувствовала его присутствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108