Саманта схватила простыни, но даже лежа на животе, чувствовала, какую представляет картину.
Слоан молнией перелетел через простыни, лишая ее всякой возможности прикрыть себя. Он обнял ее за талию и потянул к себе, пока не сомкнул свои объятия и не прижался губами к ее груди.
Саманта взвизгнула от возмущения и сладострастия одновременно, чувствуя, как его жар разливается по телу до самых пяток, и вновь внутри все вспыхнуло. Он навалился на нее и впился в другую грудь, и она затрепетала под ним, не успев запротестовать.
– Я голоден, – бормотал он, не отрываясь от нее, облизывая сосок и двигаясь выше медленными, провоцирующими поцелуями.
– Завтрак на кухне, – нашла она силы ответить, но не могла уже показать дорогу. Ее пальцы вплелись в его курчавые темные волосы: именно их она хотела коснуться вчера.
– Нет, я не хочу есть. То, чего я хочу, находится здесь, – и его пальцы скользнули между ее бедер. Саманта едва не выскочила из постели от такого внезапного вторжения. И растаяла.
– Как хорошо! – шептал он ей на ушко. – Именно это я и чувствую. Его рука двигалась очень осторожно – то с легким нажимом, то поглаживая; его палец проникал в самые заповедные складки. – Ты сможешь кончить вот так, слышишь? – мурлыкал он почти лениво. – Ты сможешь кончить множеством других способов, какие я знаю. И есть свои способы для самых различных мест. Я поведу тебя к своему водопаду. Вот только дождемся лета. Воздух будет как огонь, мы будем как огонь. А вода будет холодной как лед.
Она уже была как огонь, и он, черт его побери, хорошо знал это! Улыбаясь, он пристроился поудобнее, но в следующее мгновение уже спрыгнул с нее, оставив лежать под струей холодного воздуха из окна, через которое он проник сюда.
Толботт поднял руку.
– Вставай, соня! Мы отправляемся в поселок. После этого ей уже не было смысла прикрывать свою наготу. Она покорно протянула руку и позволила поднять себя. Между ног у нее все пульсировало, но Слоан явно знал это. Саманта чувствовала, что соски ее торчат на холодном сквозняке, а он без всякого стеснения смотрит на нее. Но взгляд его был таким теплым, что она забыла про холод. Девушка хотела его так сильно, что готова была опять забраться в постель – и к черту все осложнения! Она так и ела его глазами: ей страшно хотелось ощутить его внутри, вздувшийся бугор на его джинсах свидетельствовал о том же – так что же он медлит?
Но вместо этого он подошел к платяному шкафу, отыскивая ее одежду, но нашел там чужую. Задумчиво присвистнув, он стал шарить в поисках подходящей.
– Слоан, остановись и дай мне мое платье. Я замерзну. – Саманта стащила с постели одеяло и завернулась в него, решив, что с нее, черт побери, хватит!
Он неодобрительно посмотрел на одеяло и бросил ей что-то белое, из бумазеи.
– Ты выглядишь как Вождь Койот. Надень-ка вот это. Должно быть, одежда горничной. Вряд ли она будет возражать, если я положу ей взамен монету.
Саманта отпустила край одеяла и тряхнула белой вещицей. Какое-то странное подобие нижнего белья… Саманта решительно натянула его через голову. Свободные рукава не доходили до запястьев, но собирались у локтей, вырез также собирался в складки, но был низким и чуть смелее, чем следовало, открывал грудь. Прежде чем Саманта запротестовала, Слоан бросил ей другое платье.
– Это явно подойдет. Шелка и атласы хороши для города, а здесь лучше такое – до тех пор, пока ты не захочешь снова надеть свои брюки. – Он повернулся и вопросительно вздернул брови.
Она поспешно натянула цветную юбку. Он тотчас остановил свой взгляд на ее слишком открытой груди.
– Я надену свой жакет, и все будет в порядке.
– Пока не появится еще кто-нибудь. – Слоан подал ей бумазейную же блузку – прикрыть грудь, а затем придирчиво оценил, как она сидит.
– Выглядит здорово. Особенно я рад, что снизу ничего нет и я знаю это. – Слоан по-волчьи ухмыльнулся, когда она сверкнула глазами. – На улице слишком тепло, чтобы надевать этот ужасный жакет. Возьми лучше шаль. Я куплю тебе какую-нибудь ювелирную штучку, чтобы она не распахивалась, иначе прибью любого, кто попадется мне под руку.
Он распоряжался ею, как своими работниками, и закружил ее так, что она ни о чем не могла думать.
Шаль – это прекрасная идея. Девушка накинула ее на свои оголенные плечи.
– Мне надо надеть чулки, – тотчас сообщила она. – Отвернись.
Слоан снова улыбнулся, и Саманте захотелось один чулок привязать к его челюсти. Если он только и мог, что смеяться над ней, значит, вполне заслужил, чтобы ему выдернули челюсть.
Но все закончилось тем, что она села на постели, а он стал надевать ей чулки. При этом ничто не ограничивало свободу передвижения его рук – за исключением самой малости. К тому времени, когда процедура завершилась, она готова была открыть для него все.
Слоан помог ей встать на ноги и взглянул так отчужденно, что она поняла, насколько он безучастен к ее прелестям. Поправляя сборки на ее блузке, он прикасался не к ней, а только к материи. Саманта вся трепетала и ждала, что будет дальше. Она точно знала, что он должен что-то сделать, чтобы погасить этот огонь, который жег их обоих.
– Теперь – в поселок, – сказал он вполголоса, убирая свою руку и освобождая ее от колдовства. – Надо сначала кое-кого навестить, а затем мы отправимся искать ближайшую постель или ближайший сеновал, где я собираюсь задрать эту легкую юбчонку.
Саманта радостно последовала за ним.
Глава 28
День выдался яркий и чудесный – как и предыдущий. По пыльной тропинке они ехали верхом в поселок, и Саманта даже остановилась полюбоваться, как солнечные лучи золотят саманный кирпич домиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114