Саманта была не в силах спорить. Ей хотелось только плакать и спать.
Койот лишь покачал головой, когда за его спиной послышались еле сдерживаемые рыдания, приглушенные тонкими дверными стеклами. Он без всякого интереса смотрел, как из отеля кто-то вынес маленькое, обернутое полотном тело и один из мужчин, разбивших лагерь на площади, закричал от горя.
Белые дети умирали точно так же, как краснокожие. И самые сильные средства Толботта не могли остановить смерть.
Глава 10
– Вон отсюда, Рэмси!
Крик, раздавшийся из окна отеля, разнесся по всей улице.
Держа в руках стопку чистых одеял, Саманта обернулась к жилистому человеку, который прислонился к столбу портика.
– Когда-нибудь я, наверное, пойму, почему хозяин отеля впадает в такую ярость, когда видит доктора за бутылкой виски. Мужчины, конечно, странные создания, но это переходит всякие границы.
Краснокожий Джо мельком взглянул на Рэмси, который вперед головой летел из отеля, все еще сжимая в руках бутылку.
– Думаю, женщина в брюках – это тоже странно, – буркнул Джо в ответ.
Недовольно покосившись на него, Саманта переступила через Рэмси и вошла в отель. Она уже начала привыкать к таким явлениям, как тела, валяющиеся на улицах, или индейцы, сидящие на пороге. Она лишь спрашивала себя, понимал ли отец, который так или иначе привел их сюда, на какую жизнь он обрек своих хрупких женщин. Там, в Теннесси, у них был комфортабельный сельский дом, вполне цивильный поселок и соседи, на которых можно было положиться. Женщины вели себя как леди, мужчины – как джентльмены, и если чье-то поведение выходило за рамки приличий или закона, то поднималась вся община. В этой же Богом забытой дыре – сотни различных правил и обстоятельств и ничего постоянного, и уж определенно – никаких джентльменов.
– Говорил я тебе: уноси отсюда свою задницу, пока я не вышиб ее вон!
Саманта испуганно посторонилась, ожидая, что из двери вылетит еще чье-нибудь тело. Толботт в это утро был явно на взводе.
– Возьми свою чертову Библию и затолкай ее себе в задницу!..
Мягкий женский голос заглушил проклятия.
Проповедник, который прибыл с переселенцами, тряся головой и спотыкаясь, выскочил в холл, не заметив Саманты. Он держал свою Библию, как Рэмси только что свою бутылку, и, видимо, стремился избежать судьбы предшественника. Пылая от гнева, Саманта проследовала в импровизированную больничную палату и оказалась лицом к лицу с человеком-гризли, который стремительно очищал свои владения от населявших их страдальцев.
– Уходите, Толботт, и не мешайте людям спать. – Она бросила одеяла на кресла и, уперев руки в бока, встала посреди комнаты, напротив огромного человека, от которого все старались держаться подальше.
Если несколько дней назад он выглядел как сам сатана, то теперь – раза в три страшнее. Его темные курчавые волосы сбились в колтун, ворот наполовину оторвался – и, по-видимому, давно. Недельная щетина делала его действительно похожим на гризли, а красные, заплывшие глаза, которые смотрели на нее сквозь спутанную шевелюру, прямо-таки приводили в содрогание. Его обычно белоснежная рубашка выпачкалась в саже, рукава закатаны, а из-под разодранного ворота выглядывала красная фланель нижнего белья, цветом соперничавшая с его глазами. Она вздрогнула от неожиданности, когда он повернулся и свирепо уставился на нее.
Затем переступил через какого-то спящего на тюфяке и остановился прямо перед ней.
– Может, попрактиковаться на вас? – заревел он. – Это в первую очередь ваша вина!
Вот славно! Даже забавно. Саманта выпрямилась, глядя на него в упор, и едва удержалась, чтобы не плюнуть ему в глаза. Ее вина! Будто она была Богом, заглянувшим на землю полюбоваться на мор, только чтобы позлить Толботта.
– Вы молодец, Толботт, поздравляю! Сначала пьяный, потом проповедник, потом обычная женщина. Почему бы вам не вышвырнуть меня отсюда, как Рэмси? Покажите свое мужское превосходство! Докажите, что вы покрупнее любого из нас. – Она подняла руки, показывая, что сопротивляться не будет.
– Да, я крупнее, чем все вы, – зарычал он, – и если вы, черт вас дери, не исчезнете с моих глаз, я выкину вас так, как пожелаю!
Он готов был драться. Готов был убить любого и каждого и искал жертву. Саманта это сразу поняла. Кулаки его в бешенстве сжимались. Слоан Толботт походил на вулкан перед извержением. Если бы перед ним стоял кто-то другой, Слоан хватил бы его о стену, даже не взглянув на результат. Но что-то не давало ему ударить женщину. И она понимала это.
Хищно ухмыльнувшись и по-мужски сжав кулаки, Саманта размахнулась.
– Ну, двинь мне, парень!
Он перехватил ее свинг одной рукой и подтолкнул сзади.
– Я переброшу вас через колено и высеку, если вы не начнете соображать, что для вас хорошо, а что плохо!
– Держу пари, что вам меня не достать! – Она ударила его в голень и ускользнула от захвата, держась для безопасности поближе к двери.
Он взревел, попытался еще раз схватить ее. Она подтолкнула его под локоть, поднырнула и устремилась к двери, продолжая выкрикивать:
– Держу пари, что вам меня не достать!
Он погнался за ней – быстрее гончей, бегущей за опоссумом. Краснокожий Джо отскочил в сторону, когда они вылетали из дверей на улицу. Саманта опережала своего преследователя на полтора десятка футов. Женская одежда для бега не приспособлена, а в мужской она прямо-таки неслась вперед огромными прыжками, выслушивая при этом едкие остроты насчет ее наряда, которыми Слоан еще успевал услаждать ее слух, пока они метались между палатками, тентами и остатками каравана, фургон за фургоном добравшегося сюда с заваленного снегом перевала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114