Боль напомнила ей о толщине предмета, которым он в нее проник. Она терпеть не могла хныкать, к тому же он прав – она сама хотела всего этого, и боль ее так же нормальна и естественна, как облака в небе. И потому незачем заострять на этом внимание.
Но он предпринял-таки меры предосторожности, как и обещал, чтобы не было никаких нежелательных последствий. Мало знать, что это не самое благоприятное время для зачатия. Случались ошибки, а с таким человеком, как Слоан, нельзя позволить себе ошибиться. При этом следующий раз наверняка неизбежен, а времени для ошибок вполне достаточно.
Саманта дала себе волю немного пофантазировать, убаюканная покачиванием совершенного торса Слоана на передней лошади. В следующий раз на них, возможно, не будет столько одежды. Она вспыхнула, пытаясь представить его голым. Лежащим на ней. Представить оказалось нетрудно. Правда, ей хотелось именно видеть его так, а не только воображать.
Странно, почему Слоан Толботт наводил ее на все эти дикие размышления. Ему было явно наплевать на нее – за исключением, может быть, только того, что она позволила… Разница в возрасте и в жизненном опыте внезапно показалась ей огромной. В его глазах она была не более чем глупая девчонка, пусть и вполне зрелая физически. Впрочем, себе она вовсе не казалась желторотым птенцом. Но в одной области, к которой они теперь имели общий интерес, у него, конечно, преимущества были. Тут уж ничего не поделать.
Она стала рассматривать окрестности, по которым они проезжали, – от совершенно дикой природы до все более цивилизованных пригородов Сан-Франциско. Они уже были на дороге не одни. Вот почтовый дилижанс, обгоняя фургон, заставил его прижаться к обочине. Возница выругался и потряс кулаком. Саманта видела, как солнце вдалеке сверкает в ряби океана, как покачиваются суда в гавани. Над невысокими домами, которые теснились на горизонте, стлался темно-коричневый дым, закрывая вид на залив.
Когда они уже проезжали по городу, Саманта примолкла, оглушенная экзотическими запахами, звуками и зрелищами, с которыми сталкивалась впервые в жизни. По узким улочкам бегали китайцы, запряженные в двухколесные тележки, как если бы они были вьючными животными. Бриз приносил с собой запах тухлой рыбы, смешивая его с непривычными запахами из соседних домов, на которых висели вывески с чужими буквами. Саманта вытянула шею, чтобы лучше видеть, но надо было не отстать от Слоана, и она заторопилась.
Их окружали кирпичные дома. Отец писал о больших пожарах в былые времена, но и следов их не было видно на этих внушительных сооружениях. Мужчины во фраках и цилиндрах прогуливались по улицам в компании женщин в дорогих манто и шикарных кринолинах. Никто не обращал внимания на мужчину в грубой одежде горца и женщину в потрепанной юбке, ехавших верхом по обочине.
Ей надо переодеться в собственное платье, решила Саманта, когда Слоан остановился перед импозантным зданием с вывеской «ОТЕЛЬ». Через его двойные двери входили и выходили респектабельные деловые люди. Она не видела ни одной женщины, которая проходила бы через этот портал.
Видя, что Саманта не слезает с лошади, Слоан подошел и помог ей. Рука на ее талии не разрешила проблемы, а лишь напомнила, чего от нее ожидают, когда они останутся одни. Девушка вздрогнула и попробовала обратить внимание на жалкое состояние своей одежды.
– Я выгляжу нелепо, – прошептала она.
– Когда это тебя волновало? – бросил он грубо. – Мы никого здесь не знаем. Кому интересно, как ты выглядишь?
Да, конечно, но мужчине этого не объяснишь. Она покорно запахнула шубку, чтобы скрыть мятый корсаж. Затем, к изумлению Слоана, взяла его под руку и позволила ввести себя в холл.
Он оказался еще более роскошным, чем она ожидала. Девушка старалась не смотреть на сверкающую газовую люстру над головой, а отражение в зеркале позади конторки заставило ее поморщиться. Слоан, как и в прошлый раз, заказал горячую ванну, но сейчас она не сделала прежней ошибки и не запротестовала: конечно же, перво-наперво надо привести себя в порядок.
Носильщик тут же подхватил их вьюки. Ошеломленная такой роскошью, Саманта, сжимая руку Слоана, тем не менее всем своим видом давала понять, что давно уже привыкла и к коврам в холлах, и к перилам красного дерева.
Когда они наконец остались одни в номере с массивной латунной кроватью, с голубой бархатной драпировкой, с гардеробом, который, вероятно, был доставлен сюда через Магелланов пролив, Саманта глубоко вздохнула и попробовала вернуть себе былую отвагу. Комната оказалась вдвое больше той, куда он привел ее в прошлый раз, но это не имело значения. Слоан Толботт, похоже, заполнял собой любую комнату, в которую входил, и только его она видела в настоящую минуту.
Мужчина небрежно бросил на кровать свою овчину и стал рыться в вещах, каким-то образом прекрасно вписываясь в великолепную обстановку.
К тому времени, когда стук в дверь известил, что ванна готова, Слоан уже вынул из мешков чистую одежду. Взглянув на Саманту, как будто только что заметив ее присутствие, он заявил:
– Я иду мыться, затем отправлю несколько записок, а уж потом мы начнем опрашивать людей. Я распоряжусь насчет еды в номер во время моего отсутствия.
Ей стало спокойнее – оказывается, он не имел в виду принимать ванну прямо здесь и вместе с ней, но то, что ее вовсе сбрасывали со счетов, Саманте не понравилось.
– Ты надолго?
Он неопределенно пожал плечами и открыл дверь.
– Пока не сделаю все, что считаю нужным. Я вернусь к обеду.
Он бесстрастно посмотрел на ее мятое платье.
– Это твое единственное платье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114