Она вцепилась в руку Слоана, которая была для нее единственной опорой в ее нынешнем зыбком состоянии.
Заметив его обеспокоенный взгляд, девушка слабо улыбнулась в ответ. Он проводил ее до асиенды, попросив своих людей не расходиться. Это было все, чего ей и хотелось. Уже в доме Саманта подумала, что присесть и выпить холодной воды было бы совсем замечательно. У нее началось сильное головокружение.
Слоан, казалось, понимал все без слов. Он схватил одно из обитых бархатом кресел у стены и, пододвинув его, усадил Саманту в то самое мгновение, когда она готова была рухнуть на пол. Встревоженная мать отправила двойняшек за питьем, одновременно помогая мужу устроиться на тахте. Эммануэль садиться отказывался, и только несколько слов жены, произнесенных на ухо шепотом, заставили его уступить. Но взгляд его по-прежнему оставался гневным.
По просьбе Слоана, Джо временно перекрыл вход в асиенду всем, кроме членов семьи. Наслаждаясь внезапным покоем, Саманта откинулась на спинку кресла и сразу же закрыла глаза. Перед ее мысленным взором бешено завертелись воспоминания. Ни времени, ни сил разбираться в них не было. Она просто держала надежную руку Слоана и старалась успокоить себя мыслью о вернувшемся отце.
– Убери руки от моей дочери, ты, проклятый двуличный разбойник! – взревел Эммануэль из своего угла.
Саманта снова открыла глаза.
– Ты не можешь так говорить с моим мужем, папа. Иначе я встану и уйду.
– Он тебе не муж! – вскричал Эммануэль. – Он изовравшийся сукин сын! Я убью его своими собственными руками! – Он вскочил с тахты и бросился на Слоана.
Беспокойно взглянув на Саманту, Элис Нили кинулась наперерез, положила руки на плечи Эммануэлю и снова усадила на тахту. Слоан, взяв питье у одной из сестер, подал его Саманте и, удерживая ее в кресле, заговорил. И очень хорошо, что так, – самой ей в голову ничего не приходило.
– Мы пошлем за священником немедленно, если вы этого хотите, – объявил Слоан спокойно. – Мы совершим процедуру перед лицом всего чертова поселка, так что дюжины свидетелей будут обеспечены. Можете выбрать священника сами, но это ничего не изменит. Саманта – моя жена, так есть, и так будет.
Нили отодвинул предложенный лимонад. Глаза его запылали огнем, поскольку Слоан все еще обнимал Саманту за плечи.
– Вам бы лучше попросить руки моей дочери, мистер. А мне позвольте рассказать ей о преступлении, которое вы совершили, и посмотрим, не выпорет ли она вас кнутом.
Рука, которая поддерживала Саманту, задрожала. Слоан не знал, все ли она вспомнила, и тревожился относительно ее реакции на слова отца. Она же теперь прекрасно помнила, что они не жили вместе, и помнила почему. Диалог Слоана и отца вернул ей память. Пусть она и была когда-то сердита на Толботта, но она любила его, и любила страстно.
Саманта накрыла своей ладонью руку Слоана, лежавшую у нее на плече.
– Я все знаю, папа, – твердо сказала она, будучи не слишком-то в этом уверена. – Это не имеет значения. Я люблю Слоана. И если он хочет взять меня в жены, я принимаю его предложение.
Комната разом наполнилась шумом и гвалтом – возбужденные голоса, вопросы и предположения. У Саманты жутко закружилась голова, но она увидела, как отец опять вскочил с тахты, чтобы ударить Слоана. Слоан выступил вперед, Джек бросился между ними, а двойняшки завизжали что было сил. Саманта вдруг вспомнила о Хоке: вероятно, он мог бы положить конец всему этому. Мать, казалось, вот-вот расплачется.
Вздохнув, Саманта встала, нетвердо шагнула вперед и, слабо охнув, стала оседать на пол.
Слоан подбежал к ней первым. Уклонившись от неуверенного удара Нили, он успел подхватить падающую жену. Ругаясь, Толботт поспешил к двери. Выходя, он бросил через плечо:
– Я говорил вам, что она сильно ударилась головой. Ей надо отдохнуть.
– Ты не вправе тащить ее черт знает куда, пока вы не освятите свой брак! – крикнул Нили ему вдогонку.
– Тогда, черт возьми, добудьте где-нибудь священника, поскольку она все равно пойдет со мной! – крикнул Слоан и хлопнул дверью.
Ну все, решила Саманта, пока Слоан нес ее по двору, где все еще толпились люди. Ее ужасно смущало то, что такой отъявленный разбойник, как Слоан Толботт, хочет, чтобы она стала его женой. Он мог облегчить жизнь множеству людей, если бы в первый же раз сделал все как надо.
Ладно, она скажет ему об этом, как только перестанет кружиться голова.
Слоан вышагивал из спальни в прихожую и обратно, посматривая то на спящую Саманту, то на улицу внизу. Все тело саднило, но не физическая боль беспокоила его. Его терзала вина. Саманта только что, перед лицом всей своей семьи объявила о своей любви к нему, такому презренному хаму, а он не был уверен, вспомнила ли она хотя бы половину из того, что он натворил.
С докладом к хозяину заглянул Хок, но Слоан отослал его поесть и отдохнуть в одном из номеров отеля, пока не проснется Саманта. Зачем выслушивать историю дважды?
Затем пришла одна из двойняшек и, поздоровавшись с Хоком, пригласила его в ресторан. Слоан вернулся в спальню. Саманта, казалось, спала совершенно безмятежно. Он не хотел волновать ее, но сама она чертовски его волновала, будила слишком много воспоминаний. Сейчас его тревожил страх – страх, что ничего у них с Самантой не выйдет, страх, что он навсегда испортил свою судьбу, страх, которого он никогда не сможет объяснить даже себе и которого она никогда не поймет.
Да поможет ему Бог, хотя все эти десять лет страх не оставлял его. Теперь ему все стало ясно. У него не задерживались женщины эти годы, потому что он не выносил весь их род. Он держался от них подальше, опасаясь их коварства, бегал от них полных десять лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114