Глаза ее раскрылись, девушка попыталась сесть, но рука Слоана придавила ее обратно к земле. Носовым платком он стал вытирать ей самое нежное место. Она, несомненно, умерла бы от смущения, если бы его движения не были столь точны. Хмурый вид и плотно сжатые губы мужчины удержали ее от вопросов.
Она видела, как двигаются его желваки, как нарастает гнев, и лениво спрашивала себя: с чего бы ему сердиться? Он практически изнасиловал ее здесь, посреди вселенной, где песок служил им постелью, а мокрая одежда прилипала к телу. Это было отнюдь не так романтично, как ей представлялось. Но странно, она ничуть не сожалела об этом, а тихо радовалась тому, что лежит здесь и слушает шорох волны, – если бы только Слоан оставил ее в покое.
Мокрое полотно рубашки прилипло к его торсу, она почти ощущала сквозь нее бугры мышц на его плечах и груди. Хорошо было бы смотреть на него без рубашки, возможно, даже касаться его. Многое было бы хорошо, но все это произошло слишком быстро.
Ну вот, она уже больше не девственна. Теперь ей стало ясно, что это значит – быть с мужчиной. Стала ли она от этого больше женщиной? Вряд ли. Саманта села и натянула юбку на колени, как только Слоан отпрянул. Она ощущала свое тело другим, открытым, ранимым и болезненным, но это все еще было ее тело. Девушка смотрела на океан и избегала его взгляда.
– Почему, черт возьми, ты не сказала мне, что девственна? – прокричал он против ветра, как если бы она не сидела рядом.
– Я не помню, чтобы ты спрашивал, – ответила она вежливо, стараясь не заражаться его раздражением. Саманта теперь вся дрожала, и наверное, не только от холода, еле сдерживая слезы. А ведь она никогда не плакала.
– Ты сказала, что знала больше мужчин, чем тебе хотелось! – Он вскочил на ноги, застегивая мокрые джинсы.
Саманта с нескрываемым любопытством смотрела на курчавые волосы, уходившие вниз по упругому животу. Она никогда не видела Толботта голым, но теперь представляла его у себя внутри. Их сорок восемь часов только начались. Она гадала, не положит ли ее неопытность этому конец.
– Мне просто не приходило в голову, что ты пользуешься библейскими определениями. – Она еще старалась держаться в рамках, но владеть собой становилось все труднее, поскольку он, разъярившись, ходил кругами, как пантера. – Вообще-то – если бы пришлось – я была бы оскорблена и, вероятно, застрелила бы тебя. Мне, видимо, следует застрелить тебя и сейчас, но я еще не поняла, оскорбляешь ли ты женщин вообще или меня в частности, полагая, что все мы знаем больше, чем одного мужчину.
Он посмотрел на нее с едва сдерживаемым бешенством.
– Что, черт меня побери, должен был я ожидать, когда ты соглашалась на условия этой проклятой сделки?!
Саманта вздохнула и встала, небрежно стряхнув песок с юбки. Если он хотел драки, она определенно могла бы предоставить ему шанс.
– Я думала, ты понимаешь, как сильно мне хочется найти отца, но теперь мне стало ясно, что такая эгоистичная свинья, как ты, вообще не может понять этого. Пора в дорогу – или ты хочешь еще поваляться на песке, чтобы доказать свою мужскую доблесть, перед тем как мы тронемся?
Слоан посмотрел на нее так, будто хотел ударить, и она на шаг отступила. Девушка запуталась в подоле и споткнулась; он, подхватив ее за локоть, не дал ей упасть.
Он почти наступал ей на пальцы, и Саманте надо было запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Ее груди вспыхнули – там, где касались его рубашки, и она теперь имела представление, что значит этот внезапный огонь между ног, оказавшихся в такой близости к его чреслам. Она поспешно отступила назад, но он крепко держал ее за руку.
– Не прикидывайся, будто только я хотел этого. Ты была со мной каждую секунду. – Он прищурился, взглянув на корсаж и заметив, как выступают ее соски под прилипшей мокрой тканью. – Ты и сейчас не прочь начать все сначала – так же как и я.
Она перевела дыхание, ощутив приятное пощипывание где-то внизу, и изумилась, увидев, как набухли ее груди. Она уже инстинктивно качнулась к нему и не удержалась, чтобы не взглянуть на то место, где он прятал свои мужские секреты. Затем еще раз перевела дыхание и подняла голову. Брюки были слишком тесными и изношенными, чтобы скрыть его желание.
Она вырвалась из его рук и, подхватив юбку, направилась к песчаной дюне.
– Начнем с поисков отца.
Слоан в несколько прыжков оказался рядом и, обхватив ее за талию, приподнял над землей. Саманта прилипла к нему, как только его рот нашел ее губы и начал свою пытку. Проклятие, достаточно одного лишь касания губ, и она превращается в полужидкий пудинг! Она коснулась его языка своим, и он опустил ее на землю.
– Тогда мы найдем постель, – прохрипел он почти у ее рта. Их глаза встретились. – И в любом случае – я холост.
Саманта облизнула губы и сказала:
– Я бы не вышла за тебя, даже если бы ты был последним мужчиной на земле.
– Хорошо, договорились. А теперь едем.
Он повернулся и пошел через дюну, отнюдь не галантно предоставив ей одной ковылять по сыпучей поверхности. На вершине холма она остановилась натянуть чулки и обуть сапожки. Слоан уже проверял снаряжение и готовил лошадей.
Как это чертовски хорошо, что ей свойственна романтичность, и грубость Слоана Толботта не отзывается в ней немедленным протестом. Он был, конечно, груб и жутко неотесан, но он же вынул ее шубку и бросил ей, чтобы она не тряслась от холода, он предложил ей не спешить, чтобы при желании она ехала в седле боком. Видимо, во искупление того, что они вместе сделали.
Саманта не нуждалась ни в каких уступках. Она сама вскочила в седло, только слегка поморщившись, когда заносила правую ногу за широкую спину своего жеребца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114