Она-таки женщина и отвечает на его призыв. Вот и все, чего ему хочется.
Но когда они ровным шагом ехали через долину, Слоан уже объяснял Саманте разные премудрости, а она с легкостью схватывала их суть, задавая все новые и новые вопросы. Она значительно лучше, чем он, разбиралась в сельском хозяйстве, и он не раз обрывал ее, когда она невольно уклонялась от темы, расспрашивая о фермах, мимо которых они проезжали. Прошло очень много времени с тех пор, как он разговаривал с равным себе собеседником. Его несколько озадачивало то, что сейчас это женщина.
О, Эммануэль Нили был великолепным собеседником – первые несколько вечеров, что он провел в поселке. Слоан отдал бы должное его уму, если бы не его слишком вольные взгляды. Но разговор с Эммануэлем был не то же самое, что разговор с Самантой. Эммануэль знал все и не интересовался чужим мнением. Саманта жадно ловила любую информацию; ее разум сравнивал вновь услышанное со сведениями, огромным количеством которых она уже обладала. С безупречной логикой она расправлялась с житейскими предрассудками, но внимательно прислушивалась к мнению Слоана, давая понять, что относится к нему с уважением.
Они все еще обсуждали противоречия между правом железнодорожных компаний прокладывать дороги ценой человеческих жизней, с одной стороны, и целесообразностью экспансии и выгодой коммуникаций – с другой, когда наконец стемнело и пора было устраиваться на ночлег. Саманта наивно отстаивала постулат, что цель не оправдывает средства, а Слоан уже помогал ей спуститься с лошади.
– Я собираюсь вас поцеловать, – сообщил он. – Расскажете мне про цель и средства, когда я кончу.
Протестуя, она открыла было рот, но он просто-напросто воспользовался ситуацией. Он обхватил ее губы своими и погрузил ей в рот язык.
Саманта едва не выскользнула из его рук, но когда пришла в себя, то ответила с такой силой, что его словно током ударило. Она догадалась обнять его за шею, и он поднял ее вместо того, чтобы наклоняться. Это было как поджаривание самого себя на открытой горелке. Но он не достиг своей цели.
Он всего лишь хотел радикальным средством прервать ее красноречие, а теперь не мог от нее оторваться. Ее незатянутые корсетом груди касались его груди, ее бедра колыхались в поисках более удобной позиции как раз в том месте, которое и так беспокоило его больше всего. Если он немедленно не оторвет ее от себя, они покатятся по земле, и им не потребуется даже одеяло, не говоря уже о кровати и чистых простынях.
Она отклонила голову, чтобы вдохнуть воздуха, и его губы скользнули по ее шее. У нее была прекрасная шея – длинная, тонкая, с легким ароматом лаванды. Вся она была вкуснее конфеты и не делала ничего, чтобы остановить его. Он видел все более соблазнительные ее местечки, но этот уродливый корсаж только прогибался под руками.
По-видимому, он расстегивается сзади. Он не имел ни малейшей возможности добраться под тяжелой шубкой до этих застежек, не поднимая всех ее тряпок. Вздохнув, Слоан признал свое поражение. Он поцеловал ее в щеку, потом в бровь и, еще раз глубоко вздохнув, оторвался и посмотрел ей в глаза.
– Может быть, нам придется ехать всю ночь. Пароходик уже отплыл, так что мы не сможем перебраться на тот берег, но если поторопиться, мы окажемся в постели уже к полуночи.
Она подняла на него глаза. Радость, которую она у него вызывала, он никогда не переживал ни с одной другой женщиной. Девушка не вспыхнула румянцем, не отвернулась застенчиво, не смеялась над ним. Она просто смотрела на него, как если бы он олицетворял собой что-то новое, изумительное и восхитительное одновременно. Слоан знал, что он очень далек от совершенства, но тем не менее ощутил восторг. Он провел пальцем по ее губам.
– Сэм?
Она покачала головой и отодвинулась.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я натерла себе что-нибудь, – и это было все, что она сказала, поворачиваясь к нерасседланным лошадям.
Черт, теперь он мог взять ее как хотел, но для нее это будет не слишком хорошо. Он все еще был увлечен идеей научить ее наслаждаться сексом. Слоан понимал, что предложил ей трудную сделку, но хорошо бы ей получить от этого чуть больше, нежели определяется простым термином. Если Саманта решит когда-нибудь выйти замуж, она будет иметь больший опыт, чем имеет сейчас. Он отнюдь не страдал самомнением на этот счет. Он лишь имел основания считать, что знает больше, чем обычный мужчина.
– Как вы думаете, что могли эти люди с железной дороги сделать моему отцу? – осторожно спросила она на привале.
– Посадить его на тихоходный пароходик до Китая. Именно это он сам бы сделал при случае.
Она нахмурилась, не понимая, шутит он или нет.
– Они ведь не причинили ему вреда? Слоан пожал плечами.
– Люди, которые строят железные дороги, не всегда слишком покладисты, по правде говоря. Вы не можете взрывать горы и вгонять в гроб сотни рабочих, будучи одновременно внимательным и любезным. – Он взглянул на ее изменившееся лицо и пожалел о своей резкости. – Но ваш отец вряд ли значил для них больше, чем надоедливый москит, если бы только он не надумал раззвонить о своих взглядах в газетах, чтобы взбудоражить публику. Он интересовался газетами?
– Прежде никогда. – Саманта помешала маисовую кашу, которую готовила на ужин. – Он в основном изобретал. К тому же всегда имел собственное мнение и не боялся его высказывать.
– Да, я заметил. – Толботт посмотрел на нее с любопытством. – Он вряд ли одобрил бы наше совместное времяпрепровождение.
Саманта повела плечом.
– Единственное, что имеет значение, – это то, что с ним все в порядке. Вряд ли мы найдем его в Сан-Франциско.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114