Узнав об этом, Джон стал серьезно подумывать навсегда оставить Сидней и вернуться в буш, к своим собратьям по племени.
Угнетенный всеми этими мыслями, Джон тяжело вздохнул и отправился дальше, выполнять поручение Котти.
После мучительного объяснения с Хоуп Котти был не в духе, а узнав о ее решении обручиться со Стюартом Уильямсом, совсем впал в уныние. Пытаясь отвлечься, он завел интрижку с одной замужней женщиной, но это не принесло желаемого облегчения. После каждого свидания он чувствовал себя неудовлетворенным, грязным и противным самому себе. Тогда он стал пить и вечером добирался до кровати в бесчувственном состоянии, но и это не помогало, а только приводило к тому, что на следующее утро он становился еще мрачнее и злился на самого себя. Котти всегда презирал тех, кто напивался, чтобы забыться, и в это утро поклялся бросить пить.
Сейчас он шел по одной из улиц в районе Скал. Его мутило, в голове шумело, и ему совсем не хотелось беседовать с Хью Марстоном, стоявшим перед входом в свое заведение.
– Котти, – окликнул его Хью, перейдя к нему на другую сторону улицы, – слышал новость?
– Что за новость? – Котти нехотя остановился.
– Сегодня утром губернатор Блай арестовал Макартура! – возбужденно сообщил Хью.
– Опять? – оживился Котти. – И за что же на сей раз?
– Как ты, вероятно, уже слышал, некоторое время назад на корабль Макартура убежал осужденный, и губернатор Блай потребовал за него залог в девятьсот фунтов стерлингов. В отместку Макартур отказался снабжать судно провизией, таким образом вынуждая моряков либо сойти на берег, либо голодать, а это уже противозаконно. Тогда Блай приказал наложить арест на судно и вызвал Макартура к себе. Макартур не подчинился, тем самым открыто выказав неповиновение, и губернатор арестовал его, обвинив в подстрекательстве к мятежу.
– Думаешь, Хью, что на этом конфликт закончится и, если Макартура признают виновным и отправят в тюрьму, восстания можно будет избежать?
– Мой дорогой юный друг, – фыркнул Хью, – неужели ты хоть на мгновение допускаешь мысль, что Макартур будет осужден?
– Но ведь он нарушил закон.
– А ты знаешь, кто будет выносить ему приговор? Блай уже составил список гарнизонных офицеров, которые должны судить Макартура. Ты полагаешь, что эти люди признают Макартура виновным?
– Зачем же губернатор назначил присяжными офицеров гарнизона? Почему он не выбрал гражданских?
– Думаю, из-за своего обычного высокомерия. Блай посчитал, что даже офицеры гарнизона не осмелятся открыто противостоять ему. И несомненно, вердикт «виновен», вынесенный составом присяжных из военных, для Англии будет более весомым, чем приговор гражданского суда.
– Не забывай: Макартур больше не военный, не так давно он подал в отставку, – возразил Котти.
– Это не так уж важно. Майор Джонстон с Макартуром и по сей день лучшие друзья, и Макартур диктует майору, что делать. Джонстон сейчас в Сиднее главнокомандующий, и офицеры, участвующие в судебном разбирательстве, почти наверняка сделают так, как скажет им командир. Запомни мои слова, суд будет просто фарсом.
– И что, по-твоему, последует дальше?
– Это во многом зависит от губернатора. Если он будет действовать слишком рьяно, я нисколько не удивлюсь, увидев, что войска направляются к губернаторскому дворцу.
– Считаешь, может дойти и до этого?
– Не сомневаюсь.
– Если это произойдет, Макартур окажется самым могущественным человеком в Сиднее.
– Во всяком случае, пока о событиях не узнают в Лондоне. Правительство его величества скорее всего не одобрит подобных действий. Но чтобы узнать реакцию Англии, потребуется много месяцев, возможно, около двух лет, а тем временем здесь воцарится хаос. И как по-твоему, кто пострадает больше всего?
– Думаю, что в такой неразберихе пострадают все.
– Но если верх возьмет Макартур или кто-либо из его приспешников, хуже всего придется владельцам таверн и особенно тем, кто отказался поддержать его.
– И один из них – я, – мрачно подытожил Котти.
– Точно. Ты вдруг обнаружишь, что тебе трудно достать спиртное, а за то, которое ты сможешь купить, тебе придется платить втридорога. Если я правильно оцениваю этих ромовых монополистов, они заставят страдать нас всех – одних больше, других меньше.
– Ты не злорадствуешь по этому поводу, Хью, и, поверь, я это очень ценю.
– Почему я должен злорадствовать, если твои дела придут в упадок? Ты же мой друг. – Он положил руку на плечо Котти. – А кроме того, я же сказал, что это будет нелегкое время для всех нас. Но давай подождем и посмотрим, что произойдет на самом деле. Ты пойдешь со мной на суд, Котти? Это будет неплохое развлечение.
– Вряд ли, Хью. – Котти отрицательно покачал головой. – До сих пор я так и не принял ничью сторону, и, если теперь приду на суд, проигравший будет считать, что я пришел, чтобы позлорадствовать над его поражением.
– Как знаешь, – пожал плечами Хью. – Думаю, там будет столько народу, что тебя никто не заметит. Что до меня… – он ухмыльнулся, – я не могу пропустить такое зрелище: оно будет повеселее, чем клоунада в моем варьете.
В конце концов любопытство привело Котти в суд. Ведь, несомненно, его судьба, как и участь многих других, зависела от исхода этого разбирательства. Кроме того, он готов был заняться чем угодно, только чтобы не слышать, как Хоуп и Чарити болтают о приготовлении к свадьбам, нарочито не обращая на него внимания.
Но к тому времени как он окончательно решился, судебное заседание уже закончилось. Из бурлившей перед зданием толпы время от времени раздавались то одобрительные, то гневные выкрики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92