Их женам оставалось только благодарить того мужчину, который пожелал уделить им время и поразвлечься с ними и к тому же обращался с ними по крайней мере с уважением. Несколько раз он едва избежал опасности, но до сих пор все его любовные похождения удавалось уберечь от чужих глаз. К тому же Котти отлично понимал, что у большинства мужей не было никакого желания признаваться в том, что им наставили рога. В колонии находилось относительно немного незамужних женщин (если, конечно, не считать проституток, наводнявших улицы в Скалах). Но Котти старательно избегал одиноких женщин с хорошими манерами. Они стремились к замужеству, а у него абсолютно не было желания попадаться в эту ловушку. Супружеская жизнь его родителей вспоминалась ему с ужасом, и Котти совершенно не стремился к браку.
В кабинете Котти уселся за конторку, и мысли его снова устремились к Чарльзу Бонни, с которым он только что познакомился в баре. Бонни в какой-то мере олицетворял собой волну перемен, прокатившуюся по Сиднею в последние семь лет. С 1800 года население Сиднея все возрастало и возрастало и теперь достигало почти двух тысяч человек. Кроме по-прежнему доставляемых сюда осужденных, прибывали и свободные поселенцы, толпами повалившие в колонию, прослышав про приличные условия здешней жизни. Недостатка в пище теперь не было: обнаружилось, что в таких областях, как, например, Парраматта, почвы плодородны и дают богатые урожаи. Хотя котиков в последнее время поубавилось, добыча этих животных все еще процветала, так же как и китобойный промысел, поэтому гавань всегда была наполнена судами – порт переживал период расцвета. А это, в свою очередь, означало, что Котти тоже преуспевал, так как обе его таверны и питейные лавочки неизменно приносили доход. Но одновременно возникал и ряд других проблем, особенно в районе Скал.
Официально продавать спиртные напитки осужденным было запрещено, но с годами выяснилось, что с помощью рома можно заставить арестантов работать усерднее. Сообразительные хозяева быстро учли это и стали в конце рабочего дня раздавать осужденным ром, а соответствующую сумму – часто вдвое больше той, что заплатил за спиртное хозяин, – вычитать из их и так нищенской зарплаты. Теперь многим осужденным разрешалось в свободное время наниматься к другому хозяину и таким образом получать достаточное количество рома, чтобы до утра чувствовать себя счастливыми. По ночам вдоль побережья пылали костры, у которых собирались осужденные, чтобы выпить и покутить, так как теперь их не пускали в более приличные районы города. Иногда они вместе с пьяными матросами и прочими головорезами устраивали пьяные дебоши, и Скалы прославились как район, где процветают насилие и разбой. Короче говоря, законов там не существовало, и даже Котти, которого в Скалах все знали и боялись, раздобыл себе разрешение на оружие и старался всегда держать пистолет наготове.
В торговле же спиртным никаких изменений не произошло. Почти все офицеры гарнизона занимались в той или иной форме торговлей алкоголем. Несмотря на то что правительство жаловало военным земли и многие офицеры стали владельцами ферм, они считали доход от ферм недостаточным, чтобы поддерживать тот стиль жизни, который, по их мнению, они заслуживали. Дополнительные средства добывались за счет операций со спиртным. Ироническое прозвище Ромовый корпус, которым много лет назад наградили военных, и теперь подходило им как нельзя лучше.
Джон Макартур с триумфом вернулся в Новый Южный Уэльс. В Лондоне военный суд оправдал его, а губернатору Кингу сделали строгий выговор за то, что он не решил дело самостоятельно. Помимо того что Макартур добился оправдания, он, удачно выбрав момент, когда Наполеон запретил поставки шерсти в Англию с континента, сумел убедить Тайный совет по торговле и колонизации разрешить ему поставлять со своей фермы овечью шерсть для недавно изобретенных прядильных машин. В 1804 году Макартур вернулся в Новый Южный Уэльс с посланием от министра колоний губернатору Кингу, в котором губернатору предписывалось бесплатно выделить Макартуру в вечное пользование пять тысяч акров земли, предназначавшейся для разведения породистых овец и увеличения поголовья стада.
Еще одна существенная перемена этого времени состояла в том, что губернатора Кинга сменил на посту бывший капитан военно-морского флота Уильям Блай, к которому Котти, как и многие другие видные колонисты, относился с сильным предубеждением. Дурная слава капитана Блая была известна во всем цивилизованном мире. Даже среди капитанов военного флота, знаменитых своими жестокостями, Блай слыл самым отъявленным злодеем. Он также отличался властностью, высокомерием и изощренностью в брани и оскорблениях. Все знали об инциденте на борту судна «Баунти», и многие считали именно Блая ответственным за постыдный мятеж, в результате которого его и еще восемнадцать человек оставили посреди океана в маленькой открытой лодке без карты и с минимальным запасом провизии. Но Блай оказался живуч. Преодолев невероятные опасности и трудности, через сорок один день, пройдя расстояние примерно в три тысячи шестьсот миль, он привел свое суденышко к голландскому острову Тимор. По возвращении в Англию с него не только были сняты все обвинения по поводу мятежа, но он, наоборот, был повышен в чине. А позже, получив звание капитана первого ранга, Блай занял пост губернатора Нового Южного Уэльса.
Многое изменилось за эти годы, но неизменным осталось одно – вражда между губернатором колонии и Макартуром. Котти считал, что между такими людьми, как Блай и Макартур, если принять во внимание их характеры, конфликт должен был возникнуть неизбежно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92