все равно его клиентам не нужно было ничего, кроме выпивки.
Подойдя, Котти увидел, что лавка уже открыта, и с удовольствием отметил, что у прилавка со стаканами в руках стоят двое испанских моряков. Это означало, что они расплатятся испанскими долларами.
Обогнув лавочку, Котти подошел к задней двери. Увидев хозяина, Джейсон Фаулер вышел ему навстречу. Фаулеру было уже за сорок. Худощавый и седой, он, как догадывался Котти, был не прочь попробовать напитки, которыми торговал, но никогда не напивался до такой степени, чтобы перестать выполнять свою работу, поэтому Котти мирился с этим недостатком. В делах же Фаулер был необычайно честен, что Котти очень в нем ценил.
– Как поживаете, господин Котти? – поинтересовался Фаулер, потирая огромный красный нос и выжидательно глядя на Котти слезящимися голубыми глазами.
Если человек вдвое старше говорит ему «господин», это еще раз доказывает, что он многого достиг, подумал Котти.
– Чудесно. А как идет торговля?
– В такую рань не слишком хорошо, но скоро пойдет поживей. Сегодня утром два корабля из Англии бросили якоря в заливе. – Фаулер подошел ближе и понизил голос: – Мне передали, что у них есть для вас три бочонка рома.
– Хорошо, – кивнул Котти.
– Может быть, нам с Карлом сегодня же ночью отправиться за ними?
Карл Дитрих, немецкий иммигрант, был на несколько лет старше Котти и выполнял в лавке подсобные работы. Теперь Котти сам редко перевозил бочонки с ромом, риск потерял для него свою прелесть, да и другие дела отнимали слишком много времени. Хотя губернатор Кинг упразднил комендантский час, опасность при контрабанде спиртного по-прежнему сохранялась: люди губернатора патрулировали берега залива, когда в гавань прибывали суда, а офицеры гарнизона, в свою очередь, зорко следили за контрабандистами и могли подкараулить их и отобрать драгоценные бочонки. Если схватят люди губернатора, то в наказание можно получить либо сотню ударов плетьми, либо быть изгнанным из колонии. Если попадешься кому-нибудь из военных, это может означать смерть. Котти слышал о нескольких случаях зверских убийств контрабандистов.
До сих пор Фаулеру и Дитриху везло. Котти научил их всему, что знал сам, и они оказались способными учениками. Им обоим сейчас не терпелось заняться делом – ведь это сулило дополнительный заработок, а Котти платил хорошо.
– Ладно, Джейсон, – согласился Котти после короткого раздумья, – но будьте чертовски осторожны.
– А разве обычно мы недостаточно осторожны? – улыбнулся Фаулер, обнажив почерневшие зубы.
– А этой ночью будьте особенно бдительны, Джейсон. До меня дошли слухи, что кое-кто из офицеров жаждет выпивки, так что сегодня ночью наверняка состоится охота на контрабандистов.
Котти на прощание хлопнул Фаулера по плечу, вышел на улицу, остановился и глубоко вдохнул свежий соленый воздух с залива. Отсюда хорошо просматривалась гавань, где в солнечных лучах искрилось море и парусные суда слегка покачивались на волнах. На улицах уже прибавилось народа, и рыночную площадь заполнили торговцы. За последние десять лет население Сиднея почти удвоилось, и, хотя большую часть продовольствия все еще привозили извне, теперь еды стало значительно больше, чем в былые времена.
Котти был вполне доволен своей судьбой. Хотя посторонним это и не бросалось в глаза, он уже сколотил себе кое-какое состояние и твердо намеревался в ближайшие десять лет стать еще богаче. Сегодня он сделает первый шаг к будущему процветанию. Усмехнувшись, он двинулся дальше, свернул за угол и направился к «Короне».
Уже перевалило за полдень, и Беллер, должно быть, открыл свое заведение. С той ночи когда Котти ушел из «Короны», он видел Беллера только на расстоянии, но, по слухам, знал, что Беллер изрядно прикладывается к своему товару и, как правило, не встает с постели раньше полудня.
Подойдя к таверне, Котти с удивлением обнаружил, что входная дверь заперта, но стучать не стал, а пошел к задней двери. На заднем дворе пахло протухшей пищей, спиртным и чем-то еще, не поддающимся определению. Располагавшейся во дворе кухней (кухню всегда отделяли от главной постройки, чтобы обезопасить себя от пожара), видимо, давно не пользовались. В ней было темно, и она производила впечатление полностью заброшенной. Дверь черного хода оказалась незапертой. Котти шагнул внутрь и отпрянул – в темном помещении зловоние ощущалось еще сильнее, чем во дворе. Спотыкаясь, он добрался по коридору до зала, где располагался бар.
– Господин Беллер? – окликнул хозяина Котти и, не получив ответа, позвал еще раз.
Наконец из спальни, находившейся в глубине, позади длинного прилавка, до него донесся шум и затем послышался недовольный голос:
– Что еще стряслось? Чего будить людей в полночь? Разве человек не может немного отдохнуть?
– Уже давно перевалило за полдень, господин Беллер! – весело отозвался Котти. – Вам пора просыпаться и приниматься за дела.
Прошло еще несколько минут, прежде чем на пороге появился Беллер, в нижнем белье, небритый, с распухшим лицом и мутными, налитыми кровью глазами. Держа в руке зажженную свечу и шлепая босыми ногами по каменному полу, он приблизился к Котти, затем поднял свечу повыше. Задолго до того как Беллер подошел, Котти ощутил запах перегара – такой сильный, что можно было опьянеть, только вдохнув его. Когда свет упал на лицо Котти, Беллер выпучил глаза и тяжело запыхтел:
– Это ты! Я же предупреждал, чтобы твоей ноги не было в моей таверне!
– Теперь все изменилось, – спокойно ответил Котти и, подойдя к окну, стал открывать ставни.
– Ты уберешься отсюда, и немедленно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92