Однако бывало, что какой-нибудь пьяный или просто бездельник приставал к ней с непристойными предложениями, которые она с негодованием отвергала. Не то чтобы из-за своего неудачного замужества она стала ненавидеть всех мужчин, но после тягот и страданий, которые выпали на ее долю, у нее пропало желание физической близости с мужчиной.
– Я уже закончил, – прервал Котти ее размышления.
– Ты молодец, Котти, – улыбнулась Фейс и, взяв у него книгу, протянула ее Томасу Моргану, угрюмо сидевшему напротив.
Достаточно было вскользь упомянуть, что она умеет читать и писать и собирается учить этому других, как у нее, кроме Хоуп и Котти, образовалась небольшая группа учеников. Фейс не могла уделять занятиям много времени, так как долгие часы проводила за работой в ткацкой мастерской, однако еда и другие необходимые вещи, которыми с ней расплачивались за уроки, делали жизнь ее семьи чуточку легче, и Фейс с удовольствием занималась преподаванием.
Когда она протянула книгу Томасу, тот насупился еще сильнее. Томас был неуклюжим, слишком крупным для своих лет ребенком и не проявлял никакого желания учиться, но его отец содержал таверну и мог заплатить за обучение сына. Фейс же считала, что каждый должен получить какое-то образование, хотя бы выучиться чтению и письму, и поэтому все время старалась найти подход к мальчику и пробудить в нем интерес к учению.
– А теперь ты, Томас, прочитай нам несколько строчек.
– Нет! – надувшись и сложив руки на своей широкой груди, отрезал Томас. – Не буду ничего читать, пусть читают девчонки.
– Но твои родители послали тебя учиться, – терпеливо стала уговаривать его Фейс. – Они платят мне, чтобы я занималась с тобой.
– Ну и что? А я не хочу!
– Ты должен слушаться госпожу Блэксток. – Котти наклонился и крепко схватил мальчика за руку. – Ну-ка давай читай! – И Котти вывернул ему руку так, что Томас вскрикнул.
Фейс хотела было вступиться за Томаса, но решила не вмешиваться. Она никогда не умела призвать детей к порядку, даже своих собственных. Котти это быстро почувствовал, и теперь именно он в случае необходимости обеспечивал дисциплину.
Скривившись от обиды и возмущения, Томас взял книгу и, наморщившись, принялся читать. Понимая, что это почти безнадежно, Фейс все же решила попытаться еще раз и, подсев к мальчику, взяла у него книгу и постаралась помочь ему, водя пальцем по буквам. А Котти, удовлетворенный тем, что Томас по крайней мере послушался, сел на место, все еще не спуская с него глаз. Фейс восхищала Котти тем, что после долгого дня тяжелой работы находила в себе силы по вечерам учить их грамоте. Она была хорошей учительницей, но, по мнению Котти, недостаточно строгой с такими, как Томас. Что поделаешь, такой уж у нее характер, и, по правде говоря, Котти не хотелось бы, чтобы она была иной…
Маленькая ручонка дернула его за рукав, и он взглянул на обращенное к нему личико Хоуп.
– Ты слишком суров с Томасом, – шепнула она.
– Он этого заслуживает, – ухмыльнулся Котти, – иначе совсем перестанет слушаться.
– Если ты когда-нибудь будешь так себя вести по отношению ко мне, я… я отплачу тебе тем же! – запальчиво прошептала она.
– А почему не прямо сейчас? – рассмеялся Котти. – Ну-ка давай попробуй!
– Хорошо, дети, на сегодня занятия окончены, – объявила Фейс.
– Госпожа, есть какие-нибудь дела на сегодняшний вечер? – спросил Котти, дождавшись, когда остальные вышли из хижины.
– Нет, Котти. День был длинный, я устала, да и ты, наверное, тоже.
– Тогда доброй ночи. – Он попрощался с девочками, погладил Хоуп по головке и ушел.
Хотя на дворе стоял май – а в Новом Южном Уэльсе это довольно прохладное время, – вечер был удивительно теплым, и Котти совсем не хотелось возвращаться в таверну «Корона», где он все еще продолжал жить. Муры продали «Корону» Роберту Беллеру и четыре месяца назад отбыли в Англию. Они очень расстроились, узнав, что Котти не собирается присоединиться к ним, и сейчас Котти порой их очень не хватало. Беллер был человек грубый, пьющий. Котти не выносил его и старался как можно реже попадаться ему на глаза.
Уже несколько минут как начался комендантский час, и, стало быть, Котти следовало вернуться в таверну, ведь удача не всегда будет ему сопутствовать, когда-нибудь его могут схватить и наказать плетьми или заковать в колодки. Несмотря на это, он продолжал медленно брести по улице Сержанта Мейджора. Каждый случай, когда ему удавалось безнаказанно нарушить комендантский час, Котти считал своей маленькой победой.
Губернатор Филлип обещал, что комендантский час вскоре будет отменен, потому что, как он с гордостью заявлял, правительству почти полностью удалось приструнить всевозможных бандитов. Это утверждение вызывало у Котти большие сомнения, но против комендантского часа протестовали многие. Особенно он не устраивал владельцев таверн: необходимость закрывать заведения в столь раннее время наносила существенный ущерб их торговле.
Котти миновал темную рыночную площадь и свернул направо. Хотя луна светила не очень ярко, он смог разглядеть покачивающийся на волнах корабль, стоявший на якоре невдалеке от причала. Утром Котти уже побывал здесь и разузнал, что с этим судном стоит иметь дело – у первого помощника капитана было три бочонка рома, не внесенных в судовую опись, и он хотел продать их. Завтра ночью, между полуночью и рассветом, Котти отправится за ними на своей лодке.
Услышав стук сапог по деревянному настилу, Котти успел нырнуть в тень, и солдат с мушкетом на плече, не заметив его, протопал по причалу к морю. Он оглядел залив, сплюнул в воду, повернулся и прошествовал обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92