– Он улыбнулся своим воспоминаниям. – Мне недостает катания на санях, фейерверков, подогретого вина, компании близких друзей и родных.
– Боюсь, мои воспоминания об Англии не столь приятны, – заметила Хоуп.
– Надо забыть об этом, дорогая. По твоим рассказам я знаю, как тяжело жилось вам с матерью в Англии, но при соответствующих условиях жизнь там может быть чудесной.
– И что же это за условия, Стюарт?
Некоторое время он молчал, глядя в сторону, а потом повернулся и вопросительно заглянул ей в глаза:
– Хоуп, ты ведь знаешь, что я тебя люблю?
– Ну, я… – Она смутилась неожиданным поворотом беседы. – Пожалуй, я не очень задумывалась над этим…
– Конечно, знаешь. – Он уверенно кивнул. – Я никогда не скрывал своих чувств. Но это не важно. Хоуп, я люблю тебя, очень люблю!..
– Не нужно говорить так, Стюарт, – окончательно растерявшись, сказала она.
Но он, жестом прервав ее, придвинулся поближе.
– Хоуп, выходи за меня замуж и поедем вместе в Англию. – Потрясенная, она молча смотрела на него, а он с сияющими глазами продолжал: – Обещаю, что твоя жизнь со мной ничуть не будет похожа на ту, что была у тебя в детстве. У моего отца большое имение к северу от Лондона, он уже стар и в последние два года плохо себя чувствовал. Он написал мне, чтобы я возвращался домой и вступил во владение имением. И честно говоря, я против этого не возражаю. – На его лице мелькнуло отвращение. – С меня довольно «приключений». Если бы ты была со мной, я был бы вполне счастлив. Прошу тебя, Хоуп, скажи «да»!
Хоуп охватила паника. Она, потупившись, принялась разглядывать свои руки. Уж слишком быстро ее просят принять решение! Но стать женой джентльмена, получить все выгоды и привилегии, которые обеспечивает такой союз… А как радовалась бы ее мать такому замужеству! Но как посмотрит на это семья Стюарта?
– А твои родные, Стюарт? Как они отнесутся к тому, что ты женишься на дочери преступницы? – Произнеся эти слова, она почувствовала, что говорит так, будто всерьез обдумывает его предложение. Неужели она может его принять?
– Я в семье единственный сын. Моя сестра утонула в пруду, когда ей было шесть лет. Родители, особенно мать, часто говорили, что хотели бы иметь дочь, но у них больше не было детей. А ты, Хоуп, вовсе не осужденная, ты свободный человек. Когда моя мать познакомится с тобой, она полюбит тебя, я уверен. И хотя мои родители и принадлежат к высшему обществу, у них есть некоторые собственные принципы. Мой отец, например, откровенно не одобряет высылку осужденных и считает такое наказание бесчеловечным.
– Быть против наказания и принять к себе в дом дочь преступницы – совершенно разные вещи, – покачала головой Хоуп.
– Ты не права, Хоуп, они с радостью примут тебя. – Он неожиданно встал перед ней на колени и сжал в ладонях ее руку. – Дорогая, выходи за меня замуж! Ты будешь счастлива – я всю свою жизнь посвящу тому, чтобы сделать тебя счастливой!
– Стюарт, я не знаю… не знаю, достаточно ли люблю тебя.
– Сейчас, возможно, нет, но полюбишь, если позволишь себе. Не бойся, моей любви хватит на двоих.
Он заключил ее в объятия и поцеловал – поцеловал впервые за все время их знакомства. Его руки бережно легли ей на плечи, а губы были нежными и теплыми, и Хоуп почувствовала, что невольно отвечает на его поцелуй. Быть может, она уже любит его, а если нет, то со временем сможет полюбить. Она не могла не признаться себе, что давно мечтала о том, что ей предлагал Стюарт и чего никогда не предлагал и, по всей видимости, никогда не предложит Котти… Хоуп прогнала от себя мысли о Котти Старке, почувствовав, что, вспоминая о нем в такой момент, как бы изменяет Стюарту.
– Пожалуйста, подумай об этом, любимая! – пылко воскликнул Стюарт. – Я понимаю: для тебя это неожиданно, но обещай мне серьезно обдумать мое предложение. Это все, о чем я прошу.
– Обещаю, Стюарт, – услышала Хоуп свои слова, – я подумаю.
Глава 21
На Рождество оживление в «Короне» затихало: у большинства завсегдатаев таверны были семьи, и они предпочитали провести этот день в домашней обстановке. Зная это, Котти решил закрыть «Корону» для посетителей и устроить рождественский обед для Хоуп, Чарити и всех служащих таверны, разрешив сестрам пригласить и их кавалеров.
Без опоздания, ровно в четыре, как и было назначено, появился Стюарт Уильямс с небольшим сверточком в руках и вежливо раскланялся с Котти, встретившим его у двери.
– Очень признателен за ваше приглашение, сэр. Без родных и близких Рождество было бы очень грустным.
– Вас пригласила Хоуп, а не я, – сухо ответил Котти, – но добро пожаловать, господин Уильямс. Входите, прошу вас. Хоуп и Чарити еще одеваются наверху.
Котти проводил Стюарта в центр зала, к большому столу, покрытому белой льняной скатертью и сервированному дорогим фарфором и серебряными приборами.
– Чудесно пахнет! – воскликнул Стюарт, вдыхая аппетитные запахи жареного гуся и пирогов, доносившиеся из кухни.
В этот момент на лестнице появилась Хоуп в ярко-красном шелковом платье, и при виде мужчин ее лицо озарилось улыбкой.
– Добро пожаловать, Стюарт! Мы очень старались, но не смогли раздобыть снег, да и для рождественского полена слишком жарко.
– Все замечательно, дорогая. – Стюарт склонился к ее руке, а затем протянул ей сверток. – Счастливого Рождества, Хоуп!
– О, благодарю тебя! – смутилась Хоуп. – Не нужно было… – Она замолчала, не закончив фразы, и посмотрела на Котти: – Можно я разверну его сейчас?
– Почему же нет? – небрежно бросил Котти, почувствовав укол ревности при виде ее счастливого лица.
Торопливо развернув сверток, Хоуп открыла маленькую коробочку, в которой лежали цепочка с небольшим медальоном в форме сердечка и краткая записка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92