Вынув из кармана несвежий носовой платок, он вытер свой блестящий лоб и посмотрел на Чедвика, словно желая высмотреть там, что ему делать дальше.
И Чедвик объяснил ему:
— Разрешение на столе. Нужно, чтобы вы и свидетели подписали его.
Двое свидетелей, которые так и не покидали своего места У окна, тут же поспешили к столу, нацарапали свои подписи на одиноком листе белой бумаги, и удалились из комнаты, явно испытывая облегчение.
Чедвик повернулся к Маргарет:
— Вы можете написать свое имя?
Мистер Престон открыл от изумления рот и принялся бормотать нечто, подозрительно похожее на молитву.
Маргарет подавила в себе детский порыв сообщить Чедвику, что она не только знает английскую грамоту, но также владеет испанским, латинским и греческим языками. Изучая древнегреческих философов, она узнала, что в знании заключена сила, а в настоящий момент ей необходимы были все крупицы знаний, какие только она могла наскрести.
Подойдя к письменному столу, она нехотя взяла в руки перо, окунула его в серебряную чернильницу и посмотрела на затейливую надпись на листе веленевой бумаги кремового цвета. Она знала, что лицензия на брак такая же ненастоящая, как и неуместный мистер Престон, но ей все равно не хотелось ее подписывать. Понимая, что поведение ее нелогично, Маргарет поспешно нацарапала свое имя. Чедвик взял перо из ее стиснутых пальцев, написал «Филипп Морсби» и сунул перо священнику.
Мистер Престон медленно приблизился к столу, словно не желая сделать последний шаг. Он взял перо, а потом обернулся и взглянул на Чедвика. С похоронным вздохом он в конце концов поставил свою подпись.
— Желаю вам счастья, милорд, конечно, хотя… И, еще раз вздохнув, он неловко поклонился, принял из рук графа толстый конверт и поспешил прочь.
Филипп повернулся и посмотрел в глубокие синие глаза той, на которой только что женился. На мгновение его охватил страх перед непоправимостью шага, который он совершил. «Это было необходимо», — напомнил он себе по меньшей мере в сотый раз. Люди отдавали жизнь, чтобы победить в этой войне. И потом, этот брак не навсегда изменит его жизнь. Как только ему удастся провести свой законопроект, он назначит своей случайной жене денежное содержание, поселит ее в одном из своих удаленных имений и будет видеть ее даже не каждый год. Он сможет жить своей жизнью вдали от нее. Внезапно он похолодел от дурных предчувствий, охвативших его. Как станет она развлекаться, если его не будет рядом, чтобы сдерживать ее?
Его глаза остановились на ее превосходной коже цвета сливок, такой мягкой и бархатистой, что она напоминала розы, которые с такой радостью выращивала его мать. Похожа ли эта кожа на ощупь на лепестки тех роз?
Почему бы ему не коснуться ее и не выяснить это? Он попытался проанализировать свой порыв. Она жила с этим старым распутником Гилроем, и кто знает, со сколькими мужчинами до того. Хотя… Он нерешительно рассматривал ее. На самом деле у нее не такой вид, какой бывает у любовниц многих мужчин. Любопытно, но она казалась очень самостоятельной, что не вязалось с избранной ею профессией.
Медленно подняв руку, Чедвик провел пальцами по ее щеке, внимательно глядя, как широко раскрылись ее глаза. Он видел, как бьется жилка у нее на шее, но не мог определить, вызвано ли это страхом или приятным предвкушением.
— Милорд, карета подана, — нарушил его размышления голос дворецкого.
— После вас, мадам супруга. Филипп жестом указал на дверь, после чего пошел следом за Маргарет. Независимо от его воли глаза его скользнули по прямой линии ее гибкой спины и задержались на легко покачивающихся бедрах под поношенным шерстяным платьем; Интересно, какие у нее ножки, подумал он, глядя, как она принимает плащ у дворецкого. Пыл его охладил ветер, ударивший ему в лицо, когда лакей отворил дверь.
Маргарет уселась в закрытую черную карету скорее поспешно, чем изящно. Она все еще ощущала прикосновение пальцев . Чедвика к своей щеке, и это ее нервировало. «Страх, — попыталась она объяснить самой себе. — Я боюсь этого человека».
Когда он сел напротив, она украдкой бросила на него взгляд. Нет, она не боялась Чедвика; она боялась только того, что он может сделать. Пережить встречу с ним и выйти из этой переделки более или менее невредимой — это потребует, , от нее большой изобретательности, равно как и везения, а везения в последнее время ей сильно не хватало.
Карета тронулась. Маргарет уперлась ногами в пол и взглянула в окно на городскую суету. Из окна роскошного экипажа Чедвика город выглядел иначе, чем тот, каким она видела его, когда пробиралась по грязным улицам.
Она еще раз тайком взглянула на Чедвика, но он был погружен в чтение бумаг, которые достал из портфеля, стоявшего на сиденье рядом с ним. Филипп Морсби — Маргарет вспомнила имя, которое он написал в свидетельстве о браке.
Она прищурилась, потому что деятельное воображение нарисовало ей Филиппа верхом на большом вороном коне. Кожаные поводья опутывали длинные загорелые пальцы одной руки, а другой он поднимал серебряную шпагу. Мускулы его пришли в движение, когда он принялся размахивать ею, и…
Голос Филиппа вырвал ее из грез:
— Вас укачивает в экипаже?
— Нет, меня никогда не укачивает. Но тем не менее благодарю вас за заботу, — добавила она, пытаясь быть вежливой.
— Меня заботит, как бы мы не опоздали из-за вас. — И он снова занялся своими бумагами.
Маргарет нахмурилась. Очевидно, общепринятая вежливость не годится в общении с ним. А что же годится? Она невидящим взглядом уставилась в окно, размышляя о непригодной для обороны позиции, в которой оказалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103