– Я не знала.
– Ты и не могла знать, – сказал Гильберт, приподнимая ее подбородок, чтобы взглянуть в грустные глаза. – Но больше не думай об этом. Ты тут ничего не поделаешь.
Она кивнула.
Чувствуя, что сопротивление Грей поколеблено, он бессовестно воспользовался случаем и запечатлел быстрый, нежный поцелуй на ее губах. При этом барон немного помедлил, чтобы дать ей время отозваться на этот смелый поступок, но не встретил отпора. Неважно, сказал он сам себе, завтра все будет по-прежнему.
– Я должен вернуться в холл, – произнес Гильберт, делая шаг назад. – Спокойной ночи.
Грей посмотрела ему вслед, а потом вернулась коротать одиночество в своей комнате.
Расставить западню оказалось не так легко, как надеялся Гильберт. Хоть Уильям и привел рыцарей к лагерю Эдуарда Чарвика на западных землях барона, к тому времени, как Гильберт прибыл туда со своим отрядом, там остались лишь скудные следы пребывания разбойников в тех местах.
Раздосадованный и разгневанный, Гильберт вернулся в Пенфорк с пустыми руками, подозревая всех подряд. Целыми днями обдумывал он один и тот же вопрос. Теперь, когда Уильям ушел, кто еще из его людей может доносить Эдуарду Чарвику о намерениях барона, что позволяло старику избегать кары?
Приходило в голову, что сэр Майкл может хранить верность прежнему барону, но Гильберт быстро отказался от этой идеи. Много раз и по разным поводам молодой рыцарь доказывал свою преданность новому лорду. Разве он не набросился на сэра Уильяма, когда тот стал осыпать барона угрозами и проклятиями?
Кто же тогда?
ГЛАВА 16
День шел за днем, и скоро в Пенфорк пришла весна.
Стоя на коленях у цветочной грядки в цветнике, который она пыталась возродить к жизни после холодной зимы, Грей старалась спасти хрупкие стебли ясменника, на которых повалялся Ворчун. Дело казалось безнадежным, потому что белые цветочки были слишком сильно помяты, но все-таки Грей решила оживить их.
Вместе с молоденькой девушкой, которая была послана за ведром воды, вернулся виновник содеянного. Низко опустив голову, он смиренно, мелкими шажками, приблизился к хозяйке.
– Нет, уходи прочь, – бранилась Грей, пытаясь придать твердости своему голосу и решимости лицу, на котором уже не было прежней суровости. Пес глянул на хозяйку, та покачала головой и махнула на него рукой.
Испустив долгий вздох, Ворчун повернулся и направился обратно к главной башне.
– Я принесла воду, которую вы просили, миледи, – сказала девушка, ставя ведро на землю рядом с Грей.
Отводя взгляд от Ворчуна, Грей улыбнулась девушке:
– Спасибо, Гвен.
– Не за что, миледи, – девушка вспыхнула румянцем, потом протянула руку с зажатым в ней маленьким, чисто вытертым яблоком. – Для малыша, – пробормотала она.
Грей невольно дотронулась до живота, ставшего еще больше за два месяца, что прошли со времени ее приезда в Пенфорк.
– Как это мило с твоей стороны, – поблагодарила она и взяла яблоко.
Грей удивлялась, что ей было гораздо легче добиться признательности челяди в Пенфорке, чем в своем дома в Медланде, несмотря на то, что все думали, будто она любовница Гильберта. А может быть, благодаря этому…
После того как любопытство обитателей замка было удовлетворено, они больше не смущали ее испытующими взглядами. Напротив, все теперь относились к ней как к хозяйке замка. И Гильберт не разубеждал их, хотя и не заговаривал о женитьбе или о признании своего ребенка законным.
Однако после той ночи, когда Гильберт рассказал ей о попытках Эдуарда Чарвика разорить земли Бальмейна, отношения между ними улучшились.
Как ни велико было искушение – отрицать это было нельзя, – Гильберт не нарушил обещания, и Грей могла управлять своими чувствами. Невинное прикосновение… случайное касание одежды… искренняя улыбка… Вот и все.
– Миледи, – Гвен прервала размышления Грей. – Вы покажете мне сегодня вечером тот затейливый шов, которым вы шили ворот красной туники милорда?
Теперь настала очередь Грей залиться краской. Она не собиралась шить Гильберту одежду, потому как считала, что такую работу могут выполнять только близкие люди. Однако неумелое обращение девушки с иглой заставило помочь ей в отделке туники. А Гильберт, неожиданно появившийся в самый разгар работы, застал ее врасплох. От этого разоблачения не было бы вреда, если бы Гильберт не выказал такого удовольствия. Рассерженная Грей чуть не бросила тунику ему в лицо.
– Да, Гвен, – согласилась она, – Я покажу тебе снова. Но на своем шитье.
Довольная Гвен повернулась и побежала по тропинке. Но у двери башни остановилась и снова обернулась к Грей.
– Ах да, я совсем забыла, – пробормотала она. Грей замерла, не донеся яблоко до рта.
– Да?
– Барон вас недавно искал. Я ему сказала, что вы в цветнике.
– Он сказал, что ему нужно?
– Нет, но он улыбался, миледи.
Улыбался? Какие хорошие новости мог он получить? Обнаружил стоянку зловредного Эдуарда? Грей нахмурилась при воспоминании о попытке Гильберта схватить старика два месяца тому назад. Неделя, последовавшая за этой неудачей, была трудной для всех.
Она была потрясена, снова увидев перед собой гневного человека, явившегося забрать Медланд. Но не страх лишил ее покоя, а удивление. Впервые с тех пор, как он силой увез ее из аббатства, она смогла понять и оценить изменения, происшедшие в нем за месяцы разлуки. Ее гнев не позволил ей вовремя увидеть, насколько смягчился его характер. Она знала, каким безжалостным мог он быть, но к ней барон всегда проявлял удивительную терпимость, несмотря на все ее выпады и насмешки.
Когда предмет ее раздумий внезапно появился перед нею, Грей так вздрогнула, что чуть не уронила ведро с водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98