Первый рыцарь бросился за ней вдогонку, но Грей уже стояла лицом к лицу с другими стражами, охранявшими комнату, в которую поместили ее отца. Видно, они услышали ее торопливые шаги, потому что извлекли мечи из ножен и теперь угрожающе подняли их.
Подоспевшему рыцарю не составило труда схватить девушку, которой некуда было бежать.
– Ах ты… – он скрипнул зубами, не закончив фразу.
Не в силах сдержать слезы, набежавшие на глаза, она взглянула на своего преследователя.
– Одну минуту. Я больше ничего не прошу, – сдавленно проговорила Грей.
Краска гнева сошла с лица рыцаря. Неожиданно он согласно кивнул.
– Хорошо, – последовал ответ. Уголки его губ изогнулись в легкой улыбке. – Но только минуту, не больше.
Отпустив девушку, он сделал знак двум стражникам посторониться. Те вложили мечи в ножны и отступили назад, не спуская с нее глаз.
После минутного колебания – казалось, рыцарь раздумывал, не слишком ли опрометчиво решение, – он отодвинул засов и открыл дверь.
Пробормотав слова благодарности, она вошла вслед за ним в промозглую, сырую комнату. Грей предполагала, что ее оставят наедине с отцом, но стражник не собирался уходить. Его массивная фигура отбрасывала тень на неровный пол. Воин остался у двери, а Грей двинулась в угол комнаты, где скорчился старый барон. Опустившись на колени рядом с отцом, она подождала, пока он ее заметит. Лбом он опирался на руки, сложенные па коленях, и, казалось, не замечал ничего вокруг.
Сердце у девушки сжалось при виде скорбного старца. Конечно, он часто был жесток по отношению к ней, никогда не любил ее, не интересовался, как ей живется в аббатстве, но все-таки он был ее отцом. Этот человек потерял все – сына, внука, который стал бы его наследником, свой дом, а теперь еще и чувство собственного достоинства. Не лишился ли он и остатков разума?
Грей положила руку отцу на плечо. Ее глаза щипало от слез, сердце сжималось. Она хотела обнять убитого горем старика, но понимала рискованность этого простого жеста.
– Отец, – тихо окликнула она. Он не пошевелился.
Грей снова заговорила, но ответа не последовало. Может быть, он болен? Придвинувшись поближе, она обвила рукой его плечи:
– Отец, это я, Грей.
Подняв голову, Эдуард уставился на дочь. Потом он вдруг вернулся к жизни.
– Ты! Ты навлекла на меня все эти несчастья! Да! Дьяволово отродье! – резко взмахнув рукой, он оттолкнул Грей, нанеся ей сильный удар в грудь.
Грей упала навзничь на холодный пол, судорожно хватая ртом воздух и удивляясь, что способна дышать хотя бы так.
– Надо было оставить тебя в монастыре! – раздался рык Эдуарда, который встал над девушкой, не успевшей подняться. – За эту провинность я должен буду нести наказание до скончания века!
Бросив взгляд на стражника, застывшего в дверях, Грей медленно встала на ноги и отступила на шаг.
– Я пришла посмотреть, не нужно ли тебе чего-нибудь, – объяснила она, сжав руки перед грудью.
– Не нужно ли мне чего-нибудь! – воскликнул барон, а потом неожиданно наклонился к ее лицу: – А для чего еще ты пришла?
Грей встретилась с ним взглядом и доверчиво призналась:
– Я хотела также узнать, что будет со мной. Барон громко, хрипло рассмеялся и резко оборвал смех.
– И какая же судьба, по-твоему, тебе уготована, дочь?
– Я… я бы хотела остаться с тобой.
– Остаться со мной? – повторил он, передразнивая Грей. – А какая от тебя теперь польза, если у нас все забрали?
– Я бы заботилась о тебе. Тебе понадобится… Он схватил ее за плечи:
– Мне совсем не нужен дьявол за спиной.
– Это неправда…
– Известно ли тебе, что дважды твоя мать рожала мне сыновей? Слабые создания, прожившие лишь несколько дней. Потом родила тебя с меткой дьявола во все лицо – здоровую и сильную. И больше ничего.
Грей впервые слышала об этом. Мать никогда не говорила ей о тех детях, что появились раньше. Это во многом объясняло, почему отец гак плохо обращался с ней. Но теперь, когда Грей узнала об этих обстоятельствах, можно было бы попытаться изменить отношение отца в лучшую сторону, найти какой-то способ проникнуть в его душу.
– Нет, – продолжал барон, – ты вернешься в аббатство. Раз церковь уже приняла твое приданое, место в монастыре тебе обеспечено. Этот Бальмейн не сможет забрать у меня дочь в придачу ко всему остальному.
Грей освободилась из его карающих объятий.
– Я не хочу возвращаться туда.
– Думаешь, меня волнует, чего ты хочешь, а чего нет? – грозно надвинулся на девушку барон, исходя ненавистью. – Неблагодарная! Сколько дочерей соперничало бы друг с другом ради спокойной монашеской жизни! А ты… Дьявол, что запустил когти в твою душу, продолжает упорствовать. Нет, это будет моим последним даром Богу. Ты вернешься в монастырь!
– Я нужна тебе! – настаивала Грей. Отец мог бы это отрицать, но то была истинная правда. Что станет со старым человеком во внезапно изменившемся мире, не похожем на тот, который был знаком ему прежде? А что станет с ней? Каково оказаться в жестоком мире одной, без мужчины, который защитил бы ее?
– Ты мне нужна? Нет, мне было нужно лишь твое тело. Плоть от моей плоти. Сосуд для наследника, что появился бы у вас с Уильямом. А теперь, – он издал хриплый смешок, – можешь возвращаться в монастырь или отправляться к дьяволу. Это единственный выбор, который я тебе предоставляю.
Слова отца, дышащие ненавистью, глубоко ранили Грей. Смутная надежда угасла, страх прокрался в сердце, и девушка отшатнулась.
– И не показывайся мне на глаза без монашеского одеяния! – выкрикнул старый барон.
Грей, понурившись, двинулась к двери и вздрогнула от неожиданности, когда наткнулась на рыцаря, стоявшего у порога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98