– Я совершила ошибку, – с горечью проговорила девушка. – Бальмейн жестоко обращался со мной и отказался жениться на мне, чтобы ребенок был законным. Я жажду его смерти и хочу, чтобы все его владения принадлежали нам.
Последние слова дались ей с трудом и причинили душевную боль, но они были необходимы.
Двигая челюстями взад и вперед, Эдуард продолжал смотреть на нее. Потом он кивнул.
– Подойди-ка ко мне, дочка, – сказал Чарвик, протягивая к ней руки.
Больше всего на свете Грей сейчас хотелось шарахнуться в противоположную сторону, а не попадать в эти злые объятия, но девушка заставила себя идти. С огромным усилием сохраняла она бесстрастное выражение лица, когда наклонилась вперед.
При первом же прикосновении этих рук она затаила дыхание и вдохнула снова, только когда ее поставили на землю и Эдуард отступил назад, чтобы рассмотреть ее.
Грей старалась держать голову прямо, не дрогнув даже, когда его взгляд остановился на пятне.
– Ты должна была умереть, – сказал он. -Неужто дьявол спас тебя из пламени?
Дьявол. Вечно он об одном и том же. Что ж, пусть будет так. Зная, что Эдуард не причинит ей вреда, пока она носит ребенка Гильберта, Грей с вызовом тряхнула головой:
– Да.
Вокруг нее поднялся взволнованный гул, словно потревожили пчелиный улей. Слышался испуганный шепот.
Голова Эдуарда дернулась на толстой шее, будто его ударили по лицу; тело содрогнулось.
– Ты… ты… – он отступил на шаг. – Где твоя головная повязка?
Грей сложила руки на груди:
– Я больше ее не ношу. Глаза Эдуарда расширились.
– Будешь носить в моем присутствии, – брызгал он слюной.
Грей отрицательно покачала головой.
– Нет, не буду, – она демонстративно отвела прядь волос от виска и заправила за ухо.
Глаза Эдуарда метнулись к пятну.
– Ты меня боишься, – убежденно заявила она. Этих вызывающих слов было достаточно, чтобы стереть почти весь страх с его лица, хотя он не делал попыток подойти ближе.
– Боюсь? Тебя?
Теперь, завоевав преимущество, Грей не могла отступать.
– Да. Думаешь, кусок полотна отгонит от меня дьявола, отец? Нет, он так и останется во мне.
Несколько минут старик молчал, глядя в лицо женщины, которая совсем не была похожа на ту, что он знал почти девять месяцев тому назад.
– Пошли, – наконец сказал он. – Я тебе кое-что покажу.
Запахнувшись в плащ, так как к вечеру стало прохладнее, она последовала за Чарвиком мимо смутно мелькавших в сумерках силуэтов и лиц, как любопытных, так и испуганных.
Возле кое-как установленной палатки на земле, скрестив ноги, сидела женщина и кормила ребенка грудью. В корзине рядом лежал еще один младенец.
Грей сразу же догадалась, что один из малышей – ребенок Лизанны, но притворно нахмурилась. Еще раньше, составляя план действий, она решила, что будет лучше, если она сделает вид, будто ничего не знает о похищении.
Самодовольная улыбка расплылась по лицу Эдуарда Чарвика. Присев на корточки, он вынул из корзины спящего ребенка, который проснулся и начал хныкать. Потом хныканье перешло в громкий плач, в то время как Эдуард повернулся к Грей.
– Знаешь, чей это ребенок?
Нелегко было сдержаться и не вырвать несчастного младенца из жестоких рук, но Грей лишь посмотрела на малютку, заметив льняные волосики и пухлые щечки. Она пожала плечами и спросила:
– Этой женщины?
– Нет, она только заботится об этом ребенке, когда у нее остается время от забот о своем, – сказал старик, злобно кривя рот, пока крик ребенка все усиливался.
– Можно мне подержать его? – спросила она, вдруг испугавшись, как бы Эдуард не причинил вреда малышу.
– Ее, – поправил он, хотя не выпустил младенца из рук. – А ты можешь называть ее Джиллиана Вардье.
– Вардье, – отозвалась Грей, сделав круглые глаза. – Не может быть.
Старик рассмеялся:
– Да, именно так. Своими руками забрал ее из колыбели. А ты не знала?
– Я ничего не слышала об этом. Но зачем тебе понадобился этот ребенок?
Он машинально водил пальцами по светлым кудряшкам плачущего малыша.
– Это приманка для убийц Филиппа. Плач становился все громче, личико младенца покраснело.
– Она хочет есть, – сказала Грей, едва сдерживаясь, чтобы не выхватить племянницу Гильберта из рук злодея.
– Мне нечего ей дать, – выпалила женщина, поднимаясь на ноги. – Мой собственный ребенок слабеет от того, что приходится кормить и эту.
С сердитым лицом она проскочила мимо Эдуарда.
Грей посмотрела ей вслед.
– Может быть, ты отдашь ребенка мне? – предложила она, взглянув на Эдуарда.
– А кто ее будет кормить? – поинтересовался тот. – Ты?
«Интересно, получится ли у меня»? – мелькнула мысль у Грей.
– Думаю, что смогу, – ответила она. Старик недоверчиво посмотрел на нее:
– Если ты правда хочешь отомстить Бальмейну, то зачем тебе заботиться об этом отродье?
Вопрос застал Грей врасплох. Понимая, что неразумно было бы настаивать с самого начала, она лихорадочно искала подходящий ответ, который мог бы успокоить этого изверга. Довод она нашла слабый, но другого в тот момент придумать не могла.
– А какая тебе польза от этого ребенка, если он умрет от плохого ухода?
Он пожал плечами:
– Все равно и Бальмейн, и Вардье придут ко мне.
– Может быть, – ответила Грей, глядя на малышку, которая немного успокоилась. – Но если что-нибудь пойдет не так, можно неплохо поторговаться, раз ребенок еще жив.
Гнев Эдуарда выплеснулся в вопле:
– Все пойдет так как надо! Месть свершится! Грей и сама не знала, откуда у нее взялся следующий довод.
– Да, если только Уильям не повернет против тебя.
Старик затих.
– Что ты хочешь этим сказать?
С притворной небрежностью Грей пожала плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98