После взаимных приветствии доктор внимательно посмотрел на герцога, укрытого огромным одеялом.— Марш говорит, что вчера вечером на площади ты повстречался со своим заклятым врагом, старина? Судя по расположению бинтов, этому парню не понравилось, как ты завязал свой галстук.Герцог улыбнулся доктору, но ничего не ответил, и это не понравилось Камерону.— Ему дали несколько капель успокоительного, но это было еще до рассвета. Возможно, он опять чувствует боль, — сказала Юнис. — Но, вы же знаете, герцог ни за что не признается!— Да, позаботьтесь, пожалуйста, об этом, миссис Вайднер. Нашему больному незачем испытывать лишние страдания.Герцог послушно выпил успокоительное, а доктор Камерон сел у изголовья кровати и начал осмотр.— Совершенно естественно, что ты плохо себя чувствуешь, Стэндбридж, — сказал доктор, нахмурившись при виде зашитой раны. — Кстати, если бы я не знал, что мой сын сейчас дома, готов был бы поклясться, что это его работа. Кто зашивал рану?Хоксли кивнул на Элизабет и сказал:— Вы помните мисс Вайднер?Глаза доктора просияли.— А! Я должен был догадаться! Прекрасная юная леди, мы встречались с вами в Шотландии. Никогда не видел человека, который так тянулся бы к знаниям. Сидит за книгами от рассвета до заката!Он улыбнулся ей, а Элизабет смущенно покачала головой.Сняв повязку с руки герцога, доктор Камерон спросил:— Было сильное кровотечение?— Да, одно время очень сильное, — ответила Элизабет.— Пульсирующее?— Да.Накладывая новую повязку, доктор обратился к Хоксли:— Купи-ка девушке новую шляпку, мой мальчик. Хотя ей, пожалуй, больше пришелся бы по душе билет в библиотеку. Если бы она вовремя не зашила эту рану, мы бы не улыбались сегодня утром. — Заметив тревогу в глазах Элизабет, он поспешил ее успокоить: — Не волнуйтесь, дитя мое, с ним все будет в порядке. Расскажите лучше, понравилось ли вам в Лондоне. Моя дочь рассказала мне, что вчера на балу молодые люди так и крутились вокруг вас. Прямо как в Шотландии — я помню, сколько цветов приносили вам в дом.Элизабет вспыхнула и поспешила сменить тему.— У герцога сильно болела голова, доктор Камерон. Он очень плохо спал, хотя ему постоянно давали успокоительное.Доктор осторожно приподнял голову герцога и осмотрел ее.— Это естественно: он ведь ударился головой, когда упал. А как твое зрение, Стэндбридж? Ты хорошо видишь предметы?— Нормально, пока не начинаю считать твои подбородки, Камерон, — улыбнулся герцог.Доктор расхохотался, и Хоксли с облегчением увидел, что Элизабет наконец расслабилась и присоединилась к общему веселью.«Какой потрясающей женщиной она стала! — подумал Хоксли. — Гордая, сильная, никому не уступит…» Она ему очень нравилась, и если бы он мог более, успешно сопротивляться неукротимому желанию соблазнить ее, возможно, они вновь стали бы друзьями, как когда-то в Пэкстоне.Натан чувствовал, что Элизабет очень беспокоит состояние Мэтью, но она не решается заговорить о нем, пока не удостоверится, что с герцогом все хорошо. Он решил помочь ей и сказал Камерону:— У нас есть еще один пациент, которому необходима ваша помощь, доктор. Мне бы очень хотелось, чтобы вы посмотрели его.Он увидел, как благодарно засияли глаза Элизабет, когда доктор уверил их, что будет готов через минуту.И правда, доктор скоро пришел к Мэтью, который был в забытьи и даже не пошевелился, когда они вошли.— Может быть, его разбудить? — спросил Хоксли.— Обязательно, обязательно!Доктор Камерон решительно направился к окну и раздвинул шторы. Со стороны кровати раздался стон, но доктор не обратил на это внимания, распахнул окно, впустив в комнату свежий весенний воздух и солнечный свет, и присел на край кровати.— Ну-ну, сынок, я доктор Камерон. Давай посмотрим на твои раны.Он откинул одеяло, но Мэтью постарался отодвинуть свою ногу подальше от рук доктора со словами:— Хоксли, если ты ценишь нашу дружбу, пожалуйста, уведи этого человека.Доктор понимающе кивнул:— Так-так. Конечно, ты вправе распоряжаться своими ногами, мой мальчик. Но я тебе скажу, что никогда еще никому не ампутировал ни ногу, ни руку. Не знаю, почему так получалось, но это правда. Я просто хочу посмотреть, почему у тебя такой жар.Мэтью вопросительно взглянул на Хоксли и, увидев его утвердительный кивок, глубоко вздохнул и сказал:— Да что уж там, смотрите.Доктор Камерон начал осматривать ногу Мэтью, аккуратно надавливая на разные участки и следя за выражением его лица.— Ага, вот оно что! — доктор посмотрел на Элизабет. — Взгляните-ка на это, девочка моя. Что вы об этом думаете?Мэтью, казалось, только теперь осознал, что Элизабет не только была все это время в комнате, но и собиралась осматривать его. В его глазах отразился такой ужас, что Хоксли не мог более сохранять спокойное выражение лица. Он повернулся к Элизабет, чтобы скрыть смех, и пробормотал:— Думаю, что мужчина, прячущийся под одеялом при твоем появлении, — знакомая картина?— О да! — прошептала она в ответ. — И не только под одеялом, но также в коровнике или даже на дереве!Хоксли все еще смеялся, когда Элизабет подошла к кровати, а доктор Камерон сказал Мэтью:— Ты ведь помнишь кузину своей невесты, Элизабет Вайднер? Она была в Шотландии, помогала моему сыну ухаживать за пациентами. Я хочу знать ее мнение о твоей ране.Элизабет ласково улыбнулась Мэтью и добавила:— Мы виделись с вами внизу, мистер Стэфенс. Мне очень жаль, что вы ранены.Хоксли с восхищением Наблюдал, как Элизабет сразу сосредоточилась на ране Мэтью и без колебания надавила на участки ноги, указанные доктором. Она посмотрела Мэтью в глаза и спросила:— Чувствуете ли вы здесь пульсирующую боль, когда встаете на ноги?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80