Глаза Салли загорелись, и Элизабет представила, как разыгралось живое воображение ее служанки при мысли о ее высоком положении.Она окинула взглядом площадь, восхищаясь большими домами и прекрасным сквером посередине. Но откуда-то вновь возникло странное чувство беспокойства. Проклятая картина встала перед глазами, словно слуга, который старается, чтобы его заметили. Как она жалела, что позволила этому видению появиться! Если бы его, как слугу, можно было поблагодарить и отослать обратно в агентство за ненадобностью.Элизабет далеко отстала от остальных, и к тому времени, когда вошла в дом, гостей уже развели по отведенным им комнатам. Войдя в холл, она остановилась в изумлении. Как же она будет жить в этом доме?Он казался пустоватым и не слишком уютным, хотя роскошь кричала из каждого угла. Лакеи стояли на страже, как деревянные солдатики на часах, все одетые в одинаковые зеленые ливреи. А может, отличительной чертой всех слуг герцога и была их схожесть со стражей?Выложенный паркетом пол блестел, и служанки уже начали вытирать с его безупречной поверхности следы, оставшиеся на ней после их приезда. Изящные салфетки с вышивкой украшали несколько столиков, стоящих вдоль стен, а живые цветы в вазах слегка оживляли суровую атмосферу.Элизабет вздохнула. Ей почему-то захотелось домой…Дверь у нее за спиной открылась и успокаивающий знакомый голос Тарра как будто произнес ее мысли вслух:— Подавляющее впечатление, не так ли, мисс? Не то, что ваш уютный домик, где человек чувствует себя удобно и легко!Неожиданно раздался голос герцога.— Я сам думал об этом не раз. — Он спускался по лестнице, улыбаясь с довольным видом. — Никто не умеет создать уют в доме, как миссис Вайднер, надо отдать ей должное. — Взглянув на покрасневшее лицо Тарра, он рассмеялся: — Этот дом принадлежит Маршу больше, чем кому бы то ни было. Но радушие и уют не менее важны, чем порядок. Так мы ему и скажем.Он на мгновение задумался, на лице его заиграла озорная улыбка.— Надо бы как-нибудь взять Марша в деревню и посмотреть, что он скажет, увидев, что по дому разгуливают собаки, а слуги держат ливреи на чердаке лишь на случай приезда королевской особы. — Он повернулся к Элизабет. — Поднимайся, моя дорогая. Целая армия слуг ждет не дождется, чтобы тебе угодить. Мы встретимся за ужином, а после у нас с тобой будет небольшой разговор.Когда Элизабет была уже рядом с лестницей, она услышала, как Тарр задал вопрос, на который ей очень хотелось получить ответ:— Маркиз еще не вернулся домой?Герцог ответил недовольно:— Нет, не вернулся, и я не знаю, где он. Хоть посылай кого-то на поиски…
— Этот повар, верно, думает, что двенадцать блюд на ужин придают человеку солидности, тогда как на деле от них только живот болит. Никогда этого не пойму! — С этими словами герцог пропустил Элизабет в библиотеку. — Десять лет ушло только на то, чтобы убедить его не покрывать еду шапками взбитой сметаны! Входи, входи же, дорогая, устраивайся поудобнее у огня.Он подвел ее к паре стульев, стоящих рядом с камином, и эта сцена напомнила Элизабет другую — которая произошла между ней и внуком герцога четыре года назад… Герцог подошел к столику из красного дерева, что-то проделал с бутылками спиртного, стоявшими там, и появился с ней рядом, держа в руках хрустальные бокалы.«Какая чудесная комната!» — подумала Элизабет, принимая бокал, наполовину наполненный темной жидкостью. Ее взгляд блуждал по книжным полкам. Она бы хотела остаться здесь одна и прочитать каждую книгу, пусть это и займет… всю оставшуюся жизнь! Впрочем, как раз столько времени ей нужно, чтобы подготовиться к предстоящему разговору.Элизабет залпом выпила жидкость и, поперхнувшись, закашлялась. Слезы выступили у нее на глазах.— Надо пить маленькими глотками, — заметил герцог.— Если вам не нравятся мои манеры, я могу немедленно уехать! Но — сама! Вам не понадобится отправлять меня!Господи! Кто ее тянет за язык?! Что она говорит?! Очень на нее похоже: не успела подумать, как уже сказала. Лицо Элизабет вспыхнуло, а внутри стало горячо и без выпитого вина.Но герцог, кажется, не рассердился, наоборот, он выглядел растерянным.— Мне надо было предупредить тебя, что вино крепкое. Мы с Викторией, бывало, делали глоток-другой бренди, когда решали какие-нибудь непростые вопросы. — Он сделал небольшой глоток и поставил бокал на столик между ними. — Я не слишком надеюсь, что ты поверишь мне, моя дорогая, но должен сказать, что меньше всего мне хотелось отсылать тебя в Шотландию. — Он изучающе взглянул на нее своими живыми глазами и улыбнулся. — Ты похожа на свою мать, изумительной красоты женщину. Все кавалеры ходили за ней, как… последние болваны, умирающие от любви! — Он отвернулся к огню, и озорное выражение появилось на его лице. — Твой первый сезон в Лондоне обещает быть интересным. С нетерпением жду, когда он начнется.Теперь наступила ее очередь сказать свое слово. Элизабет давно ждала подходящего момента.— Я здесь не для того, чтобы появиться в свете. Мне слишком много лет, чтобы выступать в роли дебютантки. — Герцог перестал улыбаться, а она твердо продолжала: — Я приехала сюда с абсолютно другой целью. Моя кузина Мэриан не должна была оставаться в Пэкстоне: очень сомнительный молодой человек, обосновавшийся с матерью по-соседству, вскружил ей голову. И если он действительно представляет лондонский высший свет, то я переоценила Лондон.Герцог резко поднял голову:— Как имя этого негодяя?— Лорд Стэнли. Но у меня нет никаких сведений ни о его состоянии, ни о его семье.— Жеманный проходимец, который пишет стихи и пудрится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80