Элизабет представила себе лабиринт сельских дорог и извилистые тропинки, расходящиеся во все стороны. Куда могла направить Мэриан ничего не подозревающего Хоксли? Можно надеяться, что в деревню, но наверняка не напрямик, как обещала. После того как они заедут за подругами Мэриан, обитатели каждого коттеджа, выходящего на дорогу, удостоются чести увидеть, как Мэриан и ее друзья едут в компании самого маркиза Хоксли! Элизабет надеялась только, что, если они спровоцируют Натана подстегнуть лошадей, он настоит на том, чтобы сделать это на безопасном участке дороги…Все-таки беда с этой девчонкой! Никогда не знаешь, чего от нее ожидать! Элизабет захотелось просто-напросто перекинуть Мэриан через колено и хорошенько отшлепать — такое желание не раз появлялось у нее и раньше. С другой стороны, она всегда признавала и свою вину. Зная, что Мэриан была единственной радостью Юнис, она баловала ее так же, как это делали другие. Все домочадцы предпочитали исполнять любые желания Мэриан, чтобы сохранить покой в доме и не волновать тетю Юнис. А Элизабет даже взяла на себя обязанности по управлению домом и слугами, чтобы освободить Юнис от нелегкого труда принимать решения.Она еще раз намочила полотенце в холодной воде и снова присела около тетки. Элизабет понимала, сколь многим обязана этой доброй женщине, и старалась использовать любую возможность, чтобы хоть как-то отплатить ей.После смерти родителей, приехав к дедушке в Стэндбридж, Элизабет хотела одного: чтобы ей позволили оставаться рядом с Натаном. Она постоянно помнила о своем сне и была готова охранять и защищать его, если потребуется. Но постепенно жизнь вошла в нормальное русло, Элизабет отослали в детскую.Герцог надеялся, что постепенно она забудет о своей трагедии, но Элизабет проводила дни, свернувшись калачиком, вспоминая кошмарный сон. Постоянно раздумывая над тем, как можно изменить его развязку и вернуть родителей домой, она старалась подольше не засыпать, боясь возвращения этого сна. Через несколько недель у нее уже не было сил вставать по утрам с постели. Она лежала с широко открытыми глазами, уставившись в потолок.Герцог старался окружить девочку вниманием, но от этого становилось только хуже. Что она могла сказать ему в ответ на его просьбы поделиться с ним тревогами? Ведь он мог решить, что это она во всем виновата, раз не смогла придумать, как спасти своих родителей…Отчаявшись, герцог привез Элизабет к тете Юнис, которая сразу же окружила ее любовью, часами ни на шаг от нее не отходила, но не расспрашивала ни о чем и не пыталась успокаивать. Многие годы в ее комнате ночью не гасили свет, и никто никогда не пенял на лишние затраты на свечи. Кроме того, с ней всегда спала служанка.Постепенно Юнис стала привлекать Элизабет к работе в своем великолепном саду. Она научила ее различать цветы и лекарственные травы, настояла, чтобы Элизабет собственными руками сажала растения в землю и потом ухаживала за ними. В тиши и покое они вместе наблюдали за чудом появления ростков из крошечных семян, за тем, как позже эти ростки превращались в чудесные цветы.Все в доме стремились помочь недавно осиротевшей девочке. Повар зазывал ее на кухню, чтобы она помогла ему размешивать суп и добавлять специи. Слуги, которые пекли имбирные пряники, не могли обойтись без советов Элизабет. Горничные не меняли белья, пока она не шла с ними, чтобы помочь получше расправить простыни. Ее внимания требовали появившиеся на свет щенки, а если она не становилась на стул и не расчесывала гриву старой кобылы Молли, то та от стыда не могла появиться в обществе других лошадей на пастбище.В конце концов Элизабет поправилась — как телом, так и душой. Как только она нашла в себе силы отгонять страшный сон в течение дня, то обнаружила, что обрела покой и ночью: теперь ей очень редко что-нибудь снилось.Странно отчетливые картины будущего начали появляться в голове Элизабет еще до того, как она потеряла родителей. Но тогда у нее не было причин бояться их, тем более, что картины эти всегда были радостными. Ей казалось даже забавным знать наперед, например, какую еду принесет няня в детскую или что кобыла ее отца родит двух жеребят вместо одного.Но после того ужасного сна Элизабет не хотела больше заглядывать в будущее. Не хотела видеть, что повар обожжет палец или что садовник случайно срежет косой хвост у ящерицы. Даже жизнерадостные картины стали казаться ей непрошеным вторжением в ее мозг, который требовал лишь покоя, а постоянное присутствие в нем чужих мыслей раздражало, как комар, жужжащий над ухом в темноте.Постепенно Элизабет выработала целую стратегию, чтобы заглушить посторонние образы и звуки. Когда они появлялись, она сразу же принималась считать — двадцать два шага от ее комнаты до лестницы, сто четырнадцать — до обеденного стола, шесть листьев на диком маке, двадцать восемь — на желтой хризантеме… Это приносило облегчение, но не всегда: картины, которые она видела, звуки, которые слышала, обладали разной степенью яркости и силы. С некоторыми из них было очень трудно бороться.Два дня назад ее система не сработала: видение неминуемой гибели Мэриан появилось без предупреждения и было очень ярким, наполненным звуками и эмоциями. Это случилось, когда Элизабет спускалась по лестнице, и ей даже пришлось остановиться. Ухватившись за перила, она получше всмотрелась в то, что предстало перед ее глазами, боясь ошибиться. Но ошибки не было; все заканчивалось тем, что волосы Мэриан запутывались в ветках, которые находились под водой.Элизабет бросилась за помощью к садовнику и конюху, чтобы они вытащили дерево из-под моста, но оно крепко застряло, к тому же, там скопилось много мусора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80