..
Я отправлюсь в турпоход,
Может, кто меня возьмет!
По мере того, как улучшалось физическое состояние Константина, росло
и его отчаяние, сожаление о так глупо ускользнувшем огромном богатстве.
Ворочаясь ночами на скрипучей больничной койке, глядя на тусклый свет
коридорной лампочки, пробивавшийся сквозь рифленое стекло палатной двери,
он перебирал в разгоряченном уме всевозможные способы найти и вернуть
кольцо. В полусне-полубреду он пробирался в бандитские притоны, бродил по
каким-то заброшенным подвалам, вступал в отчаянные схватки с
размахивающими кривыми ножами лохматыми одноглазыми громилами... Утром его
будила медсестра, и он возвращался к печальной, зато безопасной,
действительности, где пахло медикаментами и хлоркой, где не было
кровожадных убийц, но, увы, не было и кольца. Несколько раз он просыпался
с ощущением, будто оно опять у него на пальце, и с облегчением думал:
"Слава Богу, это был только дурной сон!" Но тут же убеждался в реальности
потери.
Через неделю, когда его уже должны были выписывать, Константин пришел
к твердому убеждению, что единственным выходом, позволяющим получить хотя
бы часть сокровища, к тому же без всяких опасностей и трудов с его
стороны, является обращение в милицию. Он много раз читал заметки о том,
как строители или землекопы находили спрятанные кем-то давным-давно клады.
В тех случаях, когда счастливчики жадничали и скрывали свою находку, они
теряли ее полностью и попадали под суд. А благородно исполнившие свой
гражданский долг и сдавшие все до последней золотой монетки, получали
законную четверть стоимости клада в имеющих хождение купюрах и,
избавившись от опасной необходимости искать подпольных скупщиков
драгоценностей, приобретали автомобили, мебель, заграничные костюмы и
другие предметы роскоши. Так, во всяком случае, писали газеты. И
Константин решил как можно скорее обратиться в соответствующие органы,
рассказать им все без утайки, понимая, что иначе никто не станет
заниматься розысками жалкого колечка. Он намеревался представить дело так,
будто и в Ленинград приехал только лишь за тем, чтобы вместе с сестрой (ее
можно будет уговорить или заставить подчиниться требованию официальных лиц
отдать кольцо) помочь криминалистам расшифровать оставшуюся часть записки.
"Какую-то толику причитающихся нам двух с половиной миллионов долларов
придется пожертвовать, как это принято, на Красный Крест или в детские
дома, но зато оставшееся можно будет тратить открыто!" - делил он шкуру
неубитого медведя. Словом, как и все слабохарактерные люди, Константин
решил довольствоваться тем, что мог получить, по его мнению, без особых
трудов и усилий...
Дальнейший ход событий, хотя некоторые из них не были отражены в
документах, я легко мог себе представить. "Дело о бриллианте", сулившее в
случае его успешного завершения дождь орденов, премий, повышений в чине и
должности, а также "большую прессу", в том числе - чем черт не шутит! - и
зарубежную, как на пробковых поплавках взлетело от уровня районного
отделения милиции до самых высоких сфер. Особый интерес к нему проявило
союзное руководство. Было время, когда в верхних эшелонах власти шла
настоящая охота за драгоценностями. Жены "вождей" всех рангов блистали на
приемах и праздничных концертах россыпями сапфиров, изумрудов, рубинов,
которые их мужья, наконец-то почувствовавшие себя полновластными хозяевами
страны при впавшем в маразм Генеральном, добывали самыми разными, в том
числе и граничившими с прямой уголовщиной, способами. Руководитель
республики мог преподнести перстень с крупным бриллиантом
высокопоставленному гостю из Москвы, известная киноактриса была убита при
загадочных обстоятельствах в своей охраняемой квартире, и ее знаменитые
изумрудные серьги пропали бесследно, ходили темные слухи, просочившиеся и
в зарубежную печать, о подозрительных сделках с "брюликами" непутевой
дочери некого геронтократа, об исчезновении наперстного креста, усыпанного
историческими самоцветами, в таинственных безднах хранилищ вещественных
доказательств, несмотря на то, что его розысками занимался "Интерпол"... И
хотя многие из "охотников за бриллиантами" получили недавно заслуженную
кару, я понимал, почему на поиски "Суассона" брошены наши лучшие силы. Вот
это был бы подарок верной супруге, пылкой любовнице или ласковой дочери!
Вскоре удалось выяснить, что кольцо Константина, украденное
бродяжкой-бомжем в привокзальном туалете, было продано по дешевке
финну-туристу.
Для любителей детективов со стажем методы рутинного сыска не
представляют тайны, но для менее искушенных читателей стоит кое-что
разъяснить, дабы слово "вскоре" не выглядело преувеличением.
Дело в том, что в преступном мире - в целях поддержания порядка,
выработки квалификации и устранения взаимных претензий (по возможности,
конечно) - существует четкая специализация и разделенные территории, где
пасутся отдельные жулики, воры или целые банды. Нарушители правил строго
наказываются по воровскому "закону". Этим издавна пользуются органы
правопорядка. Как говорил сыщик Пиштора: "Если очистят где кладовку,
значит ясно, что надо взяться за Андролика или Пепика. А ежели, скажем,
очистят чердак, то это специальность Писецкого, хромого Тондера, Канера,
Зимы или Хоусека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88