Ушел Аспар от жены в хорошем расположении духа, даже довольный ею, но Корнелия не чувствовала себя успокоенной и удовлетворенной. Блудливого пса не приручить к дому, только и будет делать, что ездить на охоту, а она, жена его, не поверит в его добропорядочность после всего увиденного своими глазами. Он и увлечен охотой только потому, что она дает ему волю вольную. Вот и нет причин для радости. И планов своих менять не стоит. Приедет отец, чтобы забрать ее у Аспара силой, – поедет с отцом, не возвратится в гнездо развратника. Будет искать защиты под крышей отчего дома. Род ее в обиду не даст!
Перед сном и после, как проснулась, Корнелия не могла избавиться от назойливых мыслей. А когда уже стала приходить в отчаяние, в замок постучались торговые люди из дальних краев и попросились под защиту стен и стражи.
– Придется подождать хозяина, – отвечала им стража.
– Есть же хозяйка. Может, она разрешит переночевать в замке?
Не захотела стража показывать гостям, что госпожа их не распоряжается всем, подумали-подумали и дали дорогу: идите, спрашивайте.
Не будь Корнелия так уверена, что помощь придет, наверное, выдала бы себя: когда распахнулись двери и на пороге встали гости из дальних земель, узнала среди них Эмилия Долабеллу, того самого, что был избранником ее сердца и должен был стать мужем.
И радость, и смятение заполонили сердце – не выдержала, опустила глаза. Когда же опомнилась и быстро подняла их, то смотрела так, как надлежало смотреть женщине, которая вместо мужа решает важные семейные дела.
Эмилий Долабелла!.. Как же он увивался около нее, с каким нетерпением ждал того дня, когда родители договорятся окончательно и решат судьбу любящих друг друга своих детей. Земля итальянская переживала смутное время, по ее долам и горам разгуливали варвары, глумились над кем хотели. Поэтому Люций Руф, отец Корнелии, искал среди соседей союзников, а когда нашел, несказанно обрадовался: префект соседней провинции Долабелла имел сына на несколько лет старше Корнелии. Если соединить Корнелию и сына префекта брачными узами, сила патрициев удвоится, а с ней придет уверенность: варвары натолкнутся на усиленный отпор и утихомирятся.
Они вроде и утихомирились, но не все: от Аспара отец не уберег свое дитя.
– Достойная, – нарушил тишину предводитель стражи. – К тебе пришли торговые люди из дальних земель. Просят дозволения на защиту и торг.
Корнелия кивнула, соглашаясь выслушать гостей, и уже потом сказала стражникам:
– Оставьте меня с ними. Когда расспрошу их и определю часть прибыли, которая надлежит хозяину замка, позову вас.
Охрана вышла, закрыла за собой дверь, а Корнелия обратилась к гостям:
– Откуда Бог привел и с какими товарами?
– Издалека, достойная. – Эмилий заметил ее предостерегающий знак – здесь все слышат – и молча передал тот самый перстень, который вручала Корнелия своему гонцу. – А товары у нас всякие: наши и заморские – испанские, византийские, даже китайские. – И совсем тихо, чтобы могла слышать только Корнелия, добавил: – Будь наготове, как только будем выезжать из замка, вывезем тебя, прикрытую поклажей.
Видимо, не нашлась, что сказать на это Корнелия. Смотрела только широко открытыми глазами и молчала.
– Приходи, госпожа, сама увидишь, какие у нас товары, себе подберешь то, чего душа пожелает.
– Хорошо, приду. Тогда и налог определим. А разрешение на торг и на пристанище в замке даю сейчас.
Подождала, пока выйдут, и подалась на свою половину. Упала, обессиленная, на ложе и закрыла лицо руками. Боже, помоги ей! Сам Эмилий приехал. Слышишь, святый Боже, сам Эмилий! Значит, он не отрекся от нее после всего, что случилось, он для того и прибыл, чтобы вырвать свою Корнелию из лап гота Аспара, этого варвара из варваров. А если не отрекся до сих пор, не отречется и после того, как вывезет из Долины Слез. Только бы поступил разумно и сумел перехитрить самого Аспара. Если бы только сумел!
В тот день не пошла на торжище – пусть Аспаровы осведомители убедятся: она – достойная жена у своего мужа. Только ради приличия сказала: приду и посмотрю, на самом же деле не идет. А уж как усыпит их настороженность, пойдет глянуть на товар, купит что-то для отвода глаз и договорится с Эмилием о времени побега.
Аспара, к счастью, все не было, и это убеждало заговорщиков в успехе дела. Эмилий шепнул Корнелии, когда та выбирала товар:
– Я нарочно продаю товары по завышенным ценам. Как только увижу, что покупателей уже нет, постараюсь договориться с охраной, чтобы выпустили из Долины Слез.
– Выпустят ли – вот в чем беда, – опечалилась Корнелия. – Здесь закон суровый: на въезд и стража может дать разрешение, на выезд – только Аспар.
– А я задобрю их донатиями, – весело пообещал Эмилий. – Так задобрю, что и про закон забудут.
– Это было бы замечательно. И все же готовься, Эмилий, к худшему. Аспар вот-вот может нагрянуть.
– Лишь бы не случилось этого, завтра будем уже готовиться к отъезду.
Очень хотелось Корнелии, чтобы все сложилось, как мечталось, но уверенности не было. Слишком много сомнений одолевало, когда давала свободу мысли: и охрана может не согласиться выпустить гостей без разрешения господина, и муж может вернуться и сказать ей: «Будь со мной».
Плохие предчувствия не всегда беспричинны. Завтра должна была бежать из замка, а в полдень Аспар возвратился с охоты, и все пошло прахом: договоренность Эмилия с охраной стала недействительной – за разрешением должен был теперь идти к Аспару, а для этого нужно отложить отъезд на один, а то и на два дня.
Разрешение на отъезд Эмилий ухитрился просить в присутствии Корнелии, чтобы она слышала и знала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152