Ц Это деньги для моей бабушки, Ц сказал ребенок, неудачно подражая бойс
кауту. Ц Она больна.
Ц Ну да, конечно, и твоя больная бабушка перевозит контрабандное оружие,
да?
Ц Да пошел ты, ублюдок!
Ник наклонился в сторону мальчика, протягивая ему камеру.
Ц Ты хочешь отсюда выбраться? Ты хочешь выбраться из Сан Рамона?
Ц Нет. Ц Сев на корточки, тот с мрачной гордостью взглянул на Ника. Ц Мне
здесь нравится.
Ц Тебе нравится эта вонючая клоака? Тебе нравятся годные на металлолом
машины, грязные бродяги и трупы?
Ц Да… может, и нравятся. А тебе то что, задница?
Ц Это ты в заднице, малыш. И ты останешься в заднице, если не послушаешь ме
ня. Ц Ник протянул ему камеру, почти ткнул в лицо, заставляя его понять. Ц
Тебе не нужны ни оружие, ни наркотики. Вот твое оружие. Оно очень мощное. Он
о может вытащить тебя отсюда. Оно и меня вытащило! Ц Мальчик смотрел на не
го с подозрением:
Ц Что это ты делаешь? Отдаешь мне камеру?
Ц Да, я отдаю тебе эту камеру… но при одном условии. Ты должен пользовать
ся ею, а не продавать.
Ц Чего? А как ее использовать?
Ц Делать фотографии. Ты сделаешь фотографии этого места, а я тебе за них
заплачу.
Плечи мальчика затряслись в немом смехе.
Ц Ты же сказал, что это место Ц клоака, а теперь хочешь его фотографиров
ать? Снимать наркоманов и трупы? Ты считаешь, я дурак? Может, это ты дурак, а?

Ник положил камеру на пол. Поднялся и посмотрел из окна спальни, глядя на к
уски битого стекла и ряды уродливых оштукатуренных хибар, слепленных из
источенного временем дерева и проволоки, Ц это была улица Салерно. Здес
ь воняло фасолью, автомобильными выхлопами и самогоном. Он сохранил роди
тельский дом не из сентиментальности. У дома гнил фундамент. Но Ник не жел
ал ничего ремонтировать. Ему хотелось оставить его таким, ущербным.
Он пообещал себе, что когда нибудь сфотографирует дыру, в которой он выро
с, ржавеющие остовы автомобилей, мертвые тела и все остальное. Убожество
Сан Рамона стало привычным для Ника. Он его почти не замечал. Но они его ув
идят. Это он тоже себе пообещал. Однажды он откроет своим богатым покрови
телям их самодовольные глаза на то, как на самом деле живет другая полови
на. И как умирает.
Ц Да, Ц наконец произнес Ник. Ц Мне нужны фотографии этого места.
Когда он обернулся, мальчик рассматривал его с неприкрытым любопытство
м.
Ц Кажется, я уже тебя видел, Ц сказал он, разглядывая его. Ц Кажется, я ви
дел тебя по телику. Ты не тот человек, которого обвиняют в убийстве? О тебе
тут говорят. Говорят, что ты прикончил какую то женщину, очень красивую. Те
бя тоже приговорят к смерти, да? Ц Ник кивнул:
Ц Похоже на то.
Ц Эй, это же здорово, приятель! Ты станешь героем, прямо как мой брат Хесус
. Может, копы и тебя подставили?
Ник втянул пахнущий плесенью воздух комнаты.
Ц Бери добро и катись отсюда, слышишь?
Мальчик вскочил на ноги, как выскакивает из коробки чертик. Он подхватил
с пола камеру и направился к двери, уже явно просчитав путь к отступлению.

Ник нетерпеливо махнул рукой.
Ц Сделай мне фотографии, Ц буркнул он. Ц Или я приду тебя искать, бандит.
Можешь оставить отснятую пленку на кухне. Я заплачу за кадры, которые исп
ользую. Ц Он ткнул большим пальцем в сторону разбитого окна спальни. Ц Т
ы знаешь, как войти.
Мальчик попытался улыбнуться, но это получилось у него не слишком удачно
.
Ц Я Мануэль Ортега, Ц сказал он. Ц Меня все называют Манни, и я происхожу
от длинной линии храбрых мужчин со стороны моего отца. Моя семья… мы рево
люционеры… ну, вы знаете, как мексиканцы Панчо Вилла и Эмилиано Сапата.
У Ника сдавило горло. Впервые в голосе мальчика почти зазвучало отчаяние
. Нику больше понравилось, когда он защищался. Цеплявшийся за гордость, за
все, что хоть как то могло сделать его кем то большим, чем он был Ц грязным
помоечным крысенком из Сан Рамона, Ц Манни каким то образом унизил себя.
Нику хотелось заплакать.
Ц Убирайся отсюда! Ц бросил он. Мальчик прижал к груди камеру и убежал.
Немного позже, покончив с приступом презрения к себе, Ник оглядел спальн
ю с гневом и болью в сердце. На гниющем плетеном туалетном столике в потус
кневшей рамке в форме сердца стояла свадебная фотография Армандо и Фейт
Монтера, его родителей. «Что сложилось не так?» Ц с горечью подумал он.
Воспоминания превратили его улыбку в гримасу. Семья его отца происходил
а из Веракруса, морского порта на Карибском побережье Мексики. Армандо М
онтера был гордым молодым человеком, учителем мексиканской истории и ку
льтуры, когда познакомился с красавицей Фейт. Добрая гринга секретарша п
риехала в «город праздник» в отпуск и влюбилась в недозволенное Ц в ино
странный порт, в красивого пылкого латиноамериканца.
Хотя Фейт говорила только на «туристическом» испанском и была абсолютн
о несведуща в сердечных делах, они поженились в тот же вечер, как познаком
ились. Это было безумное, импульсивное решение, огромная страсть. Бог соз
дал их полностью противоположными Ц темное и светлое, огонь и дождь. Они
были архетипами мужского и женского, солнца и луны. И если они полюбили др
уг друга из за этих различий, то именно эти различия и убили их любовь.
Ник родился в Веракрусе в первый год их семейной жизни. Но Фейт не могла жи
ть в Мексике. Она тосковала по дому, поэтому Армандо оборвал свои корни и п
ривез ее в Лос Анджелес, думая, что это ее спасет. Но это погубило обоих. Раб
оту в школе он найти не смог и был слишком горд, чтобы просить помощи. Со вр
еменем они оказались в баррио, в Сан Рамоне, где Фейт за гроши гладила бель
е, а Армандо перебивался поденной работой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108