Сианнес состоял в основном из океана, а суша представляла собой подобие архипелага. — Ага, вот они, ворота, — сказал Вериасс, указывая на голубую арку. — Всего в тысяче километров от нас. И неподалеку есть город. — Он махнул на юго-восток, в сторону утесов. — Пошли.
— Не понимаю, — взревел Орик. — Почему ворот с этой стороны не видно? И почему мы плюхнулись в воду?
— Ты не видишь ворот с этой стороны, потому что у этих ворот другой стороны нет, — объяснил Вериасс. — Каждые ворота — словно лук, посылающий тебя, как стрелу, в нужном направлении. И ты приземляешься в месте своего назначения — там, где можно приземлиться. Каждые ворота снабжены разумом, который постоянно следит за планетой назначения. Здесь, под нами, есть маяк, показывающий воротам толщину почвенного покрова, так что путешественникам не грозит опасность свалиться на голую скалу. Когда строились эти ворота, место высадки находилось на суше, но с тех пор уровень океана стал выше. Я и раньше пользовался этими воротами, поэтому знаю — это место покрывается водой только во время сильного прилива. До берега доберемся без хлопот. — И Вериасс тронулся вперед.
— Подожди! — остановил его Галлен, переведя взгляд с него на Эверинн. Галлен не успел еще вложить свой меч в ножны, и кровь капала с лезвия в чистую теплую воду. — Ни один из вас не двинется с места, пока я не получу ответа кое на какие вопросы.
— Что такое? — сказал Вериасс. — Ты носишь манту лорда-протектора всего два дня и думаешь, что способен победить меня в поединке?
Галлен воткнул меч в песчаное дно, быстро выхватил огнемет и прицелился в Вериасса.
— Я знаю тебя меньше недели, но уже слышал две совершенно разные версии относительно твоих планов. Сначала ты сказал, что хочешь начать войну, чтобы отвоевать обратно свои владения. А минуту назад заявил, что намерен уничтожить около сотни миров. Я, может, и примитив, но кое-чему выучился на прошлой неделе. Если ваш «террор» разобьется, эта планета погибнет. Вы подвергаете опасности каждый мир, в который являетесь. Вы не имеете на это права — ни вы и никто другой! Вы путешествуете по Лабиринту Миров — и, по вашему собственному признанию, сеете смерть в каждом мире. Хоть ты и тарринка, Эверинн, я еще не видел доказательств той доброты, которая должна быть присуща тебе от рождения.
Мэгги и Орик стояли тихо, не смея вмешаться. Вериасс держался позади. Эверинн, глядя на Галлена, облизнула губы:
— Ты совершенно прав. Я не та, кем кажусь. На Фэйле все были так счастливы увидеть новое воплощение своей великой правительницы, что поверили без лишних слов, будто я — это она. Но у меня нет уверенности в том, что я — дочь моей матери.
— Не говори так! — прервал ее Вериасс, а Галлену сказал: — Как ты смеешь! Как ты смеешь судить ее, ты, ничтожный комок грязи?
— А как смеете вы создавать богов, которые судят меня, не спрашивая моего согласия? — крикнул Галлен. — Я вам больше не помощник. Более того, сейчас я убью вас обоих, если не получу толкового ответа!
— Не надо, Галлен… — заворчал Орик.
— Если правда все равно должна быть сказана, — обратилась Эверинн к Вериассу, — то на его вопросы отвечу я. — Она высоко держала голову, глядя прямо в глаза Галлену, и Галлен не видел в ней ни страха, ни обмана. — Ты прав в том, что касается меня. Я недостойна быть судьей ни твоего мира, ни любого другого. Я не заслужила этого права и сомневаюсь, что могу его заслужить. Мой народ определенно не одобрил бы меня. Таррины не просто назначают правителем того или иного — они воспитывают, учат и отбирают десятки тысяч кандидатов на каждый пост; и от меня они пришли бы в ужас. Да, я ношу в кармане устройство, способное уничтожить мир. Да, я позволяю сотням людей жертвовать жизнью ради того, чтобы я могла занять место своей матери. Но я… я не хочу занимать это место! Мэгги, однажды ты говорила мне, как тебе ненавистна твоя работа в гостинице, как тебе ненавистно было скрести полы, стирать, чувствовать себя последней рабыней. А что, если бы тебе пришлось выгребать грязь из десяти тысяч миров? Что, если бы ты была единственным судьей в сотне тысяч споров за один день и ежечасно обрекала на смерть тысячи людей? Я… я не могу представить себе иной ситуации, когда я чувствовала бы себя более скверно! — Слезы навернулись на глаза Эверинн, и она с рыданиями упала на колени в воду. — Видели вы, сколько человек погибло ради меня сегодня? Когда я оглядываюсь на все, что я совершила…
— Шш… — подоспел к ней Вериасс, расплескивая воду. — Не надо, не надо. Ты займешь этот пост лишь на время — до тех пор, пока таррины не подыщут замену.
Галлен наблюдал за ними. В пидке учитель говорил ему, что всем тарринам присуще сострадание. Теперь Галлен сам видел, как мучается Эверинн. Она носила на себе оружие, несущее гибель мирам, но это сводило ее с ума — и Галлен, видя, как она рыдает, какое отвращение она питает к самой себе, отчасти признавал: если уж так надо, чтобы его судило высшее существо, пусть оно будет таким, как Эверинн.
Вериасс, обнимая Эверинн, не сводил с Галлена сердитых, озабоченных глаз.
— Каковы ваши планы? — спросил Галлен. — Только подробно.
— Мы хотим воевать с дрононами. «Терроры» установлены в их наиболее населенных мирах. Мы взорвем их, только если не останется иного выхода.
— Отец, не надо! — сказала Эверинн. — Довольно лжи. Они заслужили право знать правду.
— Так нельзя… — начал Вериасс, но Эверинн прервала его:
— Мы с Вериассом держим путь на Дронон, где Вериасс сразится с лордом-хранителем в рукопашном поединке. Если Вериасс одержит победу, тогда, по закону дрононов, повелителями роя станем мы и я прикажу дрононам уйти с планет людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104